Сокровище

Сафонов Дмитрий Геннадьевич

– Надо было предупредить. Он – самый худший повар на свете.

– Не совсем так, - поправил Валентин. – Готовит он как раз неплохо…

– Да неужели? – перебил Митя. – Почему же вы тогда не едите?

– …но у него – полная врожденная атрофия вкусовых рецепторов, - как ни в чем не бывало продолжал Валентин. – И еще кое-какие отклонения по части психики.

Теперь все стало на свои места. Месье Жан – псих. Митя украдкой обернулся и посмотрел на вора. Теперь его ненормальность прямо-таки бросалась в глаза; Митя удивлялся, как он не замечал этого раньше.

–

Нет-нет, - вмешался Валентин. – Не такие серьезные, как ты себе наверняка нафантазировал. Просто… Он – не такой, как все. Поэтому - он чувствует себя изгоем, хотя и тщательно это скрывает. Но больше всего – он хочет выбраться из этого кокона, прорваться к людям. Понимаешь?

– Быть, как все! – догадался Митя.

– Да! – подтвердил Валентин. – Отсюда эти… Деликатесы, дегустации. Он старается, а у него не получается. Но он – не сдается. Все равно старается.

– Мне нужен план Эрмитажа, - сказал подошедший Виктор.

Митя понял, что разговор с Валентином пора заканчивать, и отошел. Ему вдруг стало очень жаль месье Жана. Он представил, как этот смешной несуразный человечек хлопочет на кухне, переводя впустую дорогие продукты, истинный вкус которых он так никогда и не узнает; как пытается понять, что такое соль, а что такое сахар; старается отличить кислое от горького, ароматное от зловонного, вкусное от невкусного; жарит, парит, варит; пробует и так, и этак, - а все впустую. И никогда по-другому не будет; потому что – врожденное.

Несколько секунд Митя колебался, а потом – решился. Он подошел к вору и пальцем постучал его по плечу.

– Что? – раздраженно спросил месье Жан, обернувшись.

– Я не наелся, - сказал Митя. – У тебя еще осталось… Как это? В общем, что угодно, кроме лягушки.

Вор исподлобья уставился на Митю; он и не думал скрывать своей подозрительности. Прошло несколько долгих секунд; но Митя выдержал этот испытующий взгляд, ничем себя не выдав. Месье Жан расплылся в улыбке; раскинул руки и бросился ему на грудь; Мите показалось, что вор, растрогавшись, даже всхлипнул пару раз.

– Мой дорогой! – запричитал месье Жан. – Что только пожелаешь!

Он оторвался от Мити и принялся перечислять.

– Аспик о пуассон, гратэн дофинуа… - вор вытащил из заднего кармана Митин бумажник и вернул владельцу. – Извини, взял по привычке. Магре дё канар! Бёф а ля фисель!

– Вот! Вот это, последнее, - остановил Митя.

– Сей момент! – месье Жан сделал ручкой и помчался к столу.

Митя был очень рад, что сумел сделать ему приятное. Оставалась только одна проблема: заставить себя проглотить стряпню месье Жана, но Митя думал, что справится с этим.

Пока Митя поглощал блюдо вора, Виктор и Валентин рассматривали на экране монитора план Эрмитажа, Анна тайком наблюдала за командором, а командор слушал скупые доводы Кима, Марина даром времени не теряла.

Она расположилась за столиком в углу, взяла лист бумаги и ручку. Злополучный конверт не давал ей покоя; точнее, неверный индекс. Ведь это – последнее, что написал в своей жизни отец! А ее отец

на пустяки никогда не разменивался. Но что он хотел сказать?

Марина не знала, с какой стороны подойти к решению загадки, поэтому стала писать все подряд, что только взбредет в голову; на разные лады. ИН 670671. Это – исходные символы. Что, если перевернуть? НИ 176076. Марина вгляделась в написанное. Нет, никакого смысла! Следующим вариантом была «тасовка»; Марина попыталась разделить буквы и цифры пополам. Вот что получилось. И 670 Н 671. И 076 Н 176. И опять – не туда. А что, если перетасовать и написать подряд? Марина вывела. И670Н671. А если – с интервалами? И 6 7 0 Н 6 7 1. Нет, не то! А если… И 6 70 Н 6 71.

В этот момент в груди что-то ёкнуло, сердце забилось быстрее; Марина почувствовала, что выбралась из зыбкой трясины и ступила на твердую почву. Такая группировка цифр что-то ей напоминала. Марина переписала еще раз, вернувшись близко к исходному виду. ИН 6 70 6 71. Конечно! Вот оно! Подобную структуру она уже видела; именно сегодня. Марина ощутила, как вспотели ладони. Вытерла их об джинсы и переписала. ИН 6:70 6:71.

А вот это уже было попадание в цель! Валентин выводил на экран второе послание апостола Павла Тимофею, и в сокращенном виде это выглядело так: «Тим 2 2:2, 2:3, 2:4, 2:5». Теперь Марина знала, что такое ИН 670671.

Она встала и окинула взглядом зал. Мальтийцы были заняты своими делами, на нее никто не обращал внимания. В противоположном углу стоял маленький книжный шкафчик; когда под рукой мощный компьютер, книги становятся не нужны, но Марина была твердо уверена: эта книга обязательно будет стоять на полке. Всегда. Что бы ни случилось.

Марина быстрым шагом пересекла зал и подошла к шкафчику. Она безошибочно нашла глазами нужный корешок; на нем не было названия, и обложка была из нарочито дешевого материала, что, конечно, не шло ни в какое сравнение с бесценным содержанием.

Марина открыла книгу на нужной странице и… Внезапно задохнулась от охвативших ее эмоций. Она еще раз оглядела зал. Теперь она смотрела на каждого из мальтийцев совсем по-другому.

14.

Момент был подходящий: так Лизе показалось. Один из громил ушел; видимо, отлучился в туалет; а второй – сидел и, глупо улыбаясь, пялился в смартфон.

– Есть хочется, - жалобно сказала Лиза. – Может, я схожу на кухню, пельмени поставлю?

– Пельмени? – громила задумался. – Ничего другого нет?

– Не помню, - пожала плечами Лиза. – Надо посмотреть.

– Пойдем.

Громила убрал смартфон, уперся руками в колени и подался вперед, намереваясь встать с продавленного дивана; Лиза подумала, что другой такой возможности может и не быть: схватила пивную бутылку, замахнулась и со всей силы опустила ее на затылок громилы.

Раздался противный хруст. Громила замер.

Лиза не смогла точно определить источник звука: хрустнул череп или стекло; ей стало страшно, и она взвизгнула. Но тут же зажала рот: ведь тот, второй, мог услышать.