Сокрушитель богов. Книга 2. Одиннадцатый
Шрифт:
Система маскировки «Иджис» – уровень 10
Характеристики:
Радиус преломления – 10 у.е.
Показатель преломления – 10 у.е.
Следующее улучшение доступно через 100 у.е.
Кинув взгляд на полупустую сумку, я решил, что остальное поделим честно с Чи Хоном пополам, так как из того, что мне было нужно, ещё стоило прокачать меч, как основное оружие, остальные единицы энергии нужно оставить на будущее. Поэтому я добавил пятьсот единиц в клинок, получив новые характеристики, которые пока непонятно что мне давали. Нужен был материал
Вспомнив Девятого и того палача, который бил Олега, я кровожадно улыбнулся, кинув взгляд на новую способность.
Модуль молекулярного меча – уровень 5
Характеристики:
Режущая кромка – 5 у.е.
Показатель прочности – 5 у.е.
Следующее улучшение доступно через 100 у.е.
«Остальное потом, пока никакой срочной необходимости в улучшениях нет, – решил я, закрывая систему собственного развития с не совсем мне понятными градациями апгейдов. На что влияет режущая кромка в 5 у.е.? Что такое показатель прочности в 5 у.е? Если меч теоретически считается неуничтожимым. Ответов на эти и многие другие вопросы я пока не имел, нужна была практика и полевые испытания».
– Ну что, готовы? – я обратил внимание, что ко мне подходят оба спутника, гружёные сумками. Демон явно стал приносить пользу, поскольку раньше категорически отказывался таскать тяжести, а тут погляди, сам, без понуканий взгромоздил на себя сразу две фляги с водой.
– Да!
– Мне нравится ваш оптимизм, – хмыкнул я, – ну что, идём в ту сторону, куда шли демоны? Они явно направлялись к людям. Возражения есть?
Два отрицательных мотания головой.
– Тогда в путь.
Отпустив их чуть вперёд, поскольку они тут же начали без умолку болтать на разные темы, я пошёл чуть позади, с удивлением отмечая для себя, что ноги Чи Хона больше не проваливаются в пыль пустошей, как это было раньше, сейчас он спокойно шёл по ней, словно по твёрдой земле.
«Интересно сколько кристаллов он успел впитать? – пришла в голову хорошая мысль. – Ладно, проверим это, когда доберёмся до академии».
***
Неделя скитаний по пустоши запомнилась мне как однообразностью и унылостью обстановки вокруг, так и полным непониманием, где мы находимся. Только я легко переносил это, а вот у Чи Хона пару раз случались панические приступы, когда он из-за отсутствия нормального неба над головой и невозможности что-либо видеть дальше сотни шагов из-за серой дымки, начинал трястись, покрывался потом, и у него даже бывали галлюцинации. И это с учётом того, что порошок мы ему по-прежнему давали! Он явно оказывал успокаивающее действие, а то бы не знаю, как это путешествие отразилось на психике парня и дальнейшем поведении. Я начинал понимать, почему существует такая поговорка у местных людей, как синоним слова «невозможно». Она звучала как: «В одиночку пересечь Серые Пустоши». После путешествия по ним пришло понимание, что это действительно очень и очень непросто.
– Хозяин, я чувствую людей! – внезапно произнёс Каль, показывая рукой вперёд. – Много людей.
– Отлично, – облегчённо вздохнул Чи Хон, – скорее бы уже выбраться отсюда и вернуться в академию, боюсь даже представить, сколько занятий я пропустил и не отчислили
– Что-нибудь придумаем, – легко отмахнулся я, – не мы же сами придумали участвовать в испытании этими дверьми.
– Надеюсь, ты прав, Ник, – он покачал головой, – я очень переживаю, как бы нас не прогнали.
– Каль, в невидимость и мне на плечо, – скомандовал я, забирая его сумки и сам активируя невидимость и бесплотность.
– Ты помнишь, что говорить, парень?
– Сто раз повторяли, Ник, я же не тупой.
– Никогда так не думал, – на всякий случай ответил я, – просто подстраховываюсь.
Он ничего не сказал, но зато от близости людей у него расправились плечи, походка стала более уверенной, и он ускорил шаг. Через час быстрой ходьбы первым, что мы увидели, была высокая кирпичная стена, которая перегораживала пустоши попрёк, уходя влево и вправо на неизвестное расстояние, но, что самое главное, дальше за ней виднелось синее небо и яркое солнце! То, чего так не хватало нам в путешествии по однообразному серому мареву!
Наше появление не осталось незамеченным, наверху, на стене, засуетились патрульные, и вскоре, когда мы подошли ближе, сверху на нас пристально посмотрели несколько десятков человек с эмблемами трёх бамбуковых стеблей на флагах и броне.
– Добрый день, уважаемые, – подняв лицо вверх, громко крикнул Чи Хон, увешанный сумками и флягами, словно ездовой мул.
– Кто ты и что делаешь в пустошах?! – не очень вежливо ответили ему со стены.
– Меня зовут Чи Хон, я ученик императорской академии, участвовал в соревновании по выживанию в пустошах, – сказал он, как мы и договаривались.
– Мы не знаем ничего об этом!
– Уважаемые, есть много такого на свете, чего мы не знаем, но это же не значит, что этого не существует! – ответил он с моей подсказки.
– Старший Шо Лин, у нас тут, похоже, странствующий философ, – кто-то из десятка обратился к тому, что разговаривал с нами, – может, угостить его стрелами?
Тот задумался, но затем спросил у парня совершенно другое:
– Мы ждём со дня на день нападения демонов, не видел случайно большую армию в пустошах?
Чи Хон побледнел и тихо спросил у меня.
– Ник? Что отвечать?
Быстро обдумав возможные проблемы от правдивого ответа, а также выгоды, которые мы от этого могли получить, я посоветовал ответить как есть.
– Да, встречал, и её больше нет, – нехотя признался парень, всё ещё не желая приписывать чужие заслуги себе.
Со стены раздался громкий хохот.
– Не только философ, но и шутник!
Не смеялся только тот, кто задал вопрос, похоже, он мог распознавать правду, так как его лицо посерело. Он стремглав бросился вдоль стены к одной из башенок, которые равномерно располагались по всей её протяжённости.
Ещё через минуту Чи Хону сбросили верёвку, подняв сначала его сумки, затем и его самого. Он низко поклонился и поблагодарил стоявшего перед ним старика, который внимательно рассматривал парня.
– Повтори, пожалуйста, что ты сказал? – попросил он.
– Армии демонов больше нет, – спокойно ответил мой подопечный, – в Пустошах я с ней пересёкся, и она этого не пережила.
– Сколько там было?
– Ну, не знаю, думаю, двадцать пять-тридцать тысяч, – повторил за мной парень, вызвав на лице старика сначала недоверие, а затем удивление.