Сокрушитель Войн
Шрифт:
Он ответил не сразу, но наконец произнес:
– Послушай, давай я объясню тебе свою точку зрения.
Дотянувшись до земли, он поднял маленькую коробку и показал ее Авроре.
– Коробка, – констатировала она. – Аргумент дивной убедительности.
Гимн снял крышку, достал маленькую серую белку и посадил ее на ладонь. Та сидела совершенно неподвижно, глядя перед собой, а ветерок раздувал ее мех.
– Безжизненный грызун, – сказала Аврора. – Это уже гораздо лучше. Я прямо-таки чувствую,
– Тот, кто вломился во дворец Звезды Милосердия, выпустил зверька, чтобы отвлечь слуг, – объяснил Гимн. – Дорогая моя, ты знаешь что-нибудь о перехвате контроля над безжизненными?
Она пожала плечами.
– Я тоже не знал, – кивнул он. – Пока не потребовал у своих жрецов проделать это с белкой. Судя по всему, если у тебя нет нужных управляющих фраз, то, чтобы их обойти, надо потратить несколько недель. Я даже не представляю, как это делается, – как-то при помощи дыхания и пыток, насколько я понял.
– Пыток? – переспросила Аврора. – Безжизненные не чувствуют боли.
Гимн пожал плечами:
– В любом случае, мои слуги сделали это для меня. Чем сильнее и опытнее пробуждающий, который создал безжизненного, тем сложнее обойти приказ.
– Вот почему нам нужны приказы Всематери, – заметила Аврора. – Если с ней что-то случится, то ее десять тысяч солдат будут для нас бесполезны. На перехват контроля над столькими безжизненными уйдут годы!
– Приказы есть еще у короля-бога и нескольких жриц Всематери, – напомнил Гимн.
– О, и ты думаешь, что он нам так просто их отдаст? При том, что нам не дозволено даже разговаривать с ним?
– Я просто указываю на то, что одно убийство не сокрушит всю нашу армию. – Гимн поднял белку. – Но дело не в этом. Дело в том, что создатель белки имел немало дыхания и знал, что делает. Кровь зверька заменили на ихорный спирт. Швы наложены идеально. Приказы, контролирующие грызуна, были невероятно сильными. Перед тобой чудесный образец биохроматического искусства.
– И? – спросила она.
– И он выпустил белку во дворце Звезды Милосердия. Она отвлекла слуг, и он смог пробраться в тоннели. За преступником последовал кто-то еще – и этот второй убил человека, не дав ему рассказать об увиденном. Что бы ни было в тоннелях, куда бы они ни вели – но на эту тайну не жалко потратить дыхание. Не жалко убить ради нее.
Аврора покачала головой:
– Я все еще не могу поверить, что тебя вообще волнуют такие вещи.
– Ты сказала, что знаешь о тоннелях, – говорил Гимн. – Я послал Лларимара поспрашивать – другие о них тоже знают. Говорят, они служат хранилищами под дворцами. Их строили в разное время по распоряжениям разных богов.
– Но, – продолжал он с воодушевлением, – они также идеально подходят для тайной операции! Сам двор находится
– Гимн, – остановила его Аврора, – если бы внизу действительно творилось нечто такое секретное, разве стали бы жрецы ходить по этим тоннелям во двор? Разве это не показалось бы подозрительным? Я имею в виду, что если ты это заметил, то их нетрудно обнаружить.
Гимн помолчал, слегка покраснев.
– Ну разумеется, – сказал он. – Я так помешался на том, чтобы быть полезным, что забыл о том, кто я такой. Большое спасибо за напоминание о том, что я идиот.
– Гимн, я не имела в виду...
– Нет, все правильно. – Он поднялся. – К чему эти хлопоты? Мне нужно напоминать, кто я такой. Гимн Света, бог, который сам себя ненавидит. Самый бесполезный из когда-либо обретавших бессмертие. Но вот ответь мне на один вопрос.
Аврора помедлила.
– Что за вопрос?
– Почему? – спросил он, глядя на нее. – Почему я ненавижу то, что я бог? Почему я поступаю так легкомысленно? Почему я подрываю свой же авторитет? Почему?
– Я всегда считала, что тебя просто забавляет контраст.
– Нет, – ответил он. – Аврора, я был таким с самого первого дня. Очнувшись, я отказывался верить, что я – бог. Отказывался принять свое место в пантеоне и при дворе. С тех самых пор я вел себя соответственно. И, должен заметить, с годами я стал куда умнее. Но не в этом дело. На чем нужно сосредоточиться, так это на вопросе – почему?
– Не знаю, – призналась она.
– Я тоже не знаю. Но тот, кем я был раньше, – он пытается выбраться. Он нашептывает мне раскопать эту тайну. Предупреждает, что я – не бог. Побуждает меня относиться ко всему этому легкомысленно. – Он покачал головой. – Я не знаю, кем я был – никто мне не говорит. Но я начинаю кое-что подозревать: я был человеком, неспособным просто сидеть и позволять необъяснимым вещам ускользать в глубины памяти. Я был человеком, ненавидящем тайны. И я только сейчас начинаю понимать, сколько при дворе тайн.
Аврора выглядела захваченной врасплох.
– А теперь, – сказал Гимн, – прошу меня извинить, у меня есть важное дело.
Он встал и пошел прочь от шатра, а слуги поспешили за ним,
– Какое дело? – настойчиво спросила богиня, поднимаясь.
Он оглянулся.
– Повидаться со Всематерью. Надо кое-что уладить с приказами для безжизненных.
Глава 39
За неделю жизни в сточных канавах взгляды Вивенны на жизнь разительно изменились.