Сокрытое в Листве
Шрифт:
Последнее воспоминание Андрея — это момент, когда его бросили умирать в Тотуме. Это было наполненный чувствами момент, но вот визуальных образов не было. Точнее, Юкио их не помнил. А отталкиваться от чувств — это значит снова прогнать их через себя.
Поэтому Юкио решил взять за точку отсчета появление «отца». Этот момент он запомнил хорошо. Здоровый косматый бородатый мужик — этакий былинный богатырь, с черным молотом в руках, на длинной ручке…
… Сначала все шло легко. Юрий Юсупов визуализировался сразу, двое воинов тоже. А вот тот черный
Да и цель была рассмотреть себя, а не молотки всякие. И Юкио стал «разворачивать» события вспять. Вот исчез папаша, вот Андрей из последних сил сдерживает воинов. Даже Юкио видит, что Андрей очень много расходует праны впустую. Вот для чего нужно уметь контролировать ее.
Перемотка назад продолжалась. В какой-то момент, видимо, праны приложилось достаточное количество, и Юкио оказался в стороне. То есть смотрел на бой уже не из глаз Андрея. Именно в этот момент "разворачивание" дошло до эпизода, когда Андрей Юсупов в начале боя сумел использовать эффект внезапности и поразить одного из нападавших. А Юкио смог рассмотреть все-таки боеформу Андрея Юсупова. И да, это не фильм. Образы были нечеткие, размытые. А в этот момент Андрей, видимо, приложил (точнее, выплеснул) достаточно праны и поэтому так четко прорисовался.
Парень, в белом кимоно. Пепельный блондин, за его спиной развеваются шелковые белые же ленты. На руках что-то типа наручей. Взгляд волчий, целеустремленный. Совсем не тюфячком был Андрей Юсупов, как все думали.
«Во как!» — не сдержал удивления Юкио, когда уже он оказался в белом кимоно.
А сцена перед ним (в воображении, конечно) исчезла. Только паренек, в белой рубашке и черных штанах стоял перед Юкио, на фоне серого тумана. Лицо мальчика было грустным, но на его губах улыбка.
— Вспомни, — раздался в голове Юкио четкий голос. — Ты должен вспомнить.
И лицо Андрея Юсупова вдруг стало лицом… Ингвара Бера. А потом «камера» отодвинулась, чтобы окинуть Бера во весь его немаленький рост
— Бейся всегда, — строго и сурово произнес Ингвар.
И пропал. Юкио (несколько забыв, что он в своем воображении) огляделся.
— Снова у края? — раздался мужской голос сзади.
Юкио обернулся. И увидел мужчину. Смуглого, с «орлиным» носом и ярко-синими глазами. Среднего роста, средних лет, довольно мускулистый… И в римских доспехах.
— Как всегда, — усмехнулся мужчина. — Что же, снова в бой! Это мы умеем.
Мужчина вытащил из ножен на правом боку длинный и довольно широкий клинок. Рукоять под одноручный хват, массивный противовес и намек на гарду. Спата, кавалерийский римский меч.
Мужчина поднял клинок острием вверх, посмотрел вдоль лезвия.
— Пора снова в бой, Арбитер, — криво усмехнулся мужчина. — Хватит спать, верный друг…
* * *
Ранний вечер. Поместье Кагори
Пройдя
Чиоко, хмурясь, стояла возле статуи… И не знала, что делать дальше. Тоска, безысходность и ощущение бесцельности существования. Вот в чем раньше она жила. Чиоко на автомате полезла в карман, за сигаретами… И вспомнила, что она больше не курит.
«Чиоко, ты мне не давала никаких клятв, обещаний и прочего. Я не вправе тебе что-то запрещать или разрешать. Пока».
Это сказал Юкио, когда Чиоко пришла к нему с сообщением, что Датэ Горо хочет, чтобы она выполнила его поручение. Оказалось, что глава сначала позвонил Юкио.
Странные у них складываются отношения. С Макото было совсем иначе…
«Потому что тебе лет-то было сколько?» — пришла женщине мысль.
Столько, сколько примерно сейчас Юкио. У судьбы бывают странные шутки. Больше всего она хотела обрести… хозяина. А, наконец, обретя, не знает, что с этим делать.
Чиоко двинулась дальше. Не спеша. Дождь, моросивший с утра, затих. Впрочем, серое небо явно готовилось выдать еще влаги. Пахло сыростью.
«Но наглости ему не занимать. «Пока». Даже не «возможно». А «пока». С Мэй ведет себя так, словно они уже обручены. Как-то это все сейчас быстро у молодежи».
Чиоко покосилась в сторону, где послышались голоса. Тот крепкий парень, блондин, из Австралии, о чем-то разговаривал с Аюли и Сакурой. Судя по лицам девушек, на которых была написана ирония, парень пытался к ним подкатить.
«А может это не они такие быстрые, а ты медленная?» — подумала Чиоко.
В ее жизни не было этого периода, когда подростки познают радость общения с противоположным полом. Сначала ее мысли полностью занимал Макото… А потом она сначала хотела сдохнуть, потом снова сдохнуть. А затем… Потом она думала о том, сколько еще протянет. Год или два? И как бы так сделать, чтобы соклановцам не пришлось убивать безумную кошку.
«Чиоко, что тебе не нравится, а? — это Сидзу ехидничала. — Молодой бисенён. К тебе явно не равнодушен. Тебя вон спустил, что даже восстанавливаться пришлось. Надо чтобы Инари лично тебе сказала, кошка, вот твое счастье?»
— А он наглый, сестра! — веселый голос Аюли.
— Тебе же такие нравятся, — отозвалась Сакура.
— Я ничего не понял, можно помедленнее? Пожалуйста, — по-английски произнес парень.
— Давай так, — ответила на том же языке Сакура. — Если придумаешь… оригинальную причину, мы согласимся. Общаться.