Сокрытое в Листве
Шрифт:
— Бельские, Яушевы, Троекуровы и Голицины, — выдал мужчина.
— Даже Голицины? — чуть удивился Григорий Пантелеевич. — У них, как мне казалось, проблем с истощением рода нет.
— Про это я не знаю, но они ответили на знак, который Юрий дал, — произнес Леонид.
Он поднес стакан ко рту, сделал мощный глоток. Выдохнул. Отец и брат молчали, ожидая, когда Леонид снова заговорит.
— И да, Рюриковы тоже знают, — продолжил тот, сиплым голосом. — Но, как обычно, они что-то свое крутят. Семен Яушев сказал, что они предупредили, чтобы поляки держались подальше.
— Что Урусовы? —
— Ничего, — мотнул головой Леонид. — Напрямую не спрашивал, конечно. Но если подумать, они намекнули, что кое-что знают.
— Эти не могут не знать, — заметил Владимир. — И будут ждать, когда кто-то окажется явно сильнее. Тогда и выберут.
— Да ты знаешь, у меня тоже вопрос возник, — холодно произнес Леонид. — А мы ту сторону выбрали? Мы что, против Рюриковых пойдем? Вы там в Архангельском всё продумали, когда решали?
— Всё продумать невозможно, Леонид, — веско заметил Григорий Пантелеевич. — И мы не клялись Чарторыйским в верности.
— Но когда брали погост в Рузе, клялись Рюриковым, — холодно произнес Леонид.
(Погост — здесь, это не в смысле кладбище, а в смысле место сбора податей).
— Это было уже очень давно, — негромко произнес Владимир. — Сейчас нам нужна сила. Иначе мы просто уйдем в «Забвение». Вот тогда нас не будут волновать, ни проблемы Чарторыйских, ни поляков вообще, ни Рюриковых.
— Это за «силу» мы отдали Юрию почти сто миллионов? — поинтересовался Леонид.
— Деньги — это малая цена за это, Леонид, — ответил Григорий Пантелеевич. — Главное, что наш род не раствориться среди трэлей. Это важно, наше будущее, как воинов.
— Поэтому мы отправляем детей в Японию? Из-за будущего? — сощурился Леонид.
— Нельзя все яйца в одну корзину складывать, — ответил Владимир. — Там пока безопаснее.
— Что же, посмотрим, брат, — опять холодно ответил Леонид…
Глава 7
3 октября 2020 года. Около Кобэ. Вечер
Высокая прана в поместье Кагори, и вообще высокий уровень праны, иногда сильно мешает тренировкам. А именно, трудно достичь предела истощения. Который воин должен ощущать четко. Тренировки в поросших лесом горах (правда, скорее холмах) около Кобэ, заключались в том, чтобы постоянно балансировать на этом самом пределе истощения. И совмещая две цели, Юки «тренировал» свою вновь обретенную боеформу.
Иайдзюцу. Среди хёджинов — это умение быстро выхватить клинок и нанести мощный смертельный удар. Взято это было у воинов кланов, но люди видели лишь внешнее проявление этого боевого навыка. На самом деле — это умение сохранять постоянную бдительность. Впрочем, некоторые мастера среди хёджинов тоже догадались о сути этого навыка, поэтому, собственно, и стали мастерами.
Со стороны это сейчас выглядело так, что Юкио, стоя на небольшой полянке, с клинком за поясом, быстро выхватывал меч из ножен и сильным ударом разрезал очередной прилетающий из чащи, туго набитый песком мешочек из плотной ткани. Ткань
Вот это ощущение, словно к коже приклеили нитку и тянут, и есть то самое чувство, которое нужно вырабатывать этими тренировками.
Наиболее близкое описание ощущений при движениях, которые делал сейчас Юкио — это взрыв. Да-да, в теле реально поднималась температура, так как по нему единомоментно проходило просто чудовищное количество праны. А иначе никак, мышцы, связки, то есть чисто физика, на таких скоростях просто… повредятся. Порвутся, настолько были резкие движения.
Звон и в кусты отлетает что-то блестящее. Юкио, не останавливаясь, разворачивается и разрубает камешек, прилетевший со спины. Не прерывая движения, словно так и было задумано, на обратном движении половинит еще и мешочек, а затем резко замедляется, когда вкладывает меч в ножны.
Для наблюдателя парень двигался настолько быстро, что его тело словно мерцало, а руки вообще превратились в размазанную картинку. Секунда, звон, хруст, шлепок и Юкио уже плавно вкладывает вакидзаси в ножны. Самый фокус был в том, что на его глазах в этот момент была повязка.
Польза от таких тренировок для парня была в том, что это сильно тренировало контроль, с которым у него были серьезные проблемы. В последнее время Юкио стал выпадать в Ракш чуть ли не на ходу (а один раз так крепко задумался, что реально на миг вышел в Ракш на ходу, возвращаясь из школы). А Чиоко и Сидзу привыкали к Юкио. Особенно Чиоко.
Юкио снял с глаз повязку. На самом деле это был костыль. Зрение, наоборот, мешало сосредоточиться. То есть парень сейчас усложнил условия.
Из кустов, без единого звука, вылетела черная тень. Тускло блеснувший в свете вечернего солнца клинок нападающего, с необычной квадратной цубой, встретился с клинком Юкио, еще мгновение назад стоявшего спиной и с мечом в ножнах. Короткая, но яростная стычка. Следом парень отбил еще один внезапный удар. Уже двое противников, в черных бесформенных комбезах, сражались с парнем. Удары были очень быстрые, у всех. Обычный человек бы и не различил, где чей клинок, кто бьет.
Но вот фигуры разлетелись в стороны. Два звона. Юкио, отбив очередные кинутые в него сюрикены (дословный перевод: «сю» — рука, «ри» — обратная, скрытая сторона, «кэн» — меч. И это необязательно именно «звездочки»), замер в стойке с поднятым вверх мечом. Эта поза, в сочетании с традиционной одеждой для занятия кендо (настройка на серьезность), делали происходящее этакой миниатюрой времен Сенгоку Дзидай. «Самурай отбивается от синоби». Только очень светлый цвет волос «самурая» и кроссовки на его ногах несколько выбивались из впечатления.