Сокрытый в Тени Крыла
Шрифт:
Като отмахнулся:
— Отмазка. Я практически сровнял Суну с песком. Как? Стало в Конохе лучше жить? Все сразу стали счастливыми? Все подобрели, да? Нет. Та же стая голодных собак, дерущихся по поводу и без.
Хизурен хрипло хмыкнул:
— А ты считаешь себя лучше нас?
— Хуже, я намного хуже. Я осознаю, в каком дерьме мы все варимся, в отличие от вас. Но все равно продолжаю делать тоже, что делал раньше.
Джоунин вернулся на свое место, снова сев рядом с кроватью. Сарутоби видел только темный силуэт, и более ничего.
— Ну, так как? Как вы себя
Старик поморщился.
— Приятного нет.
Тон Като стал презрительным.
— В вас еще есть что-то человеческое? От того, что вы осознаете, какой мразью являетесь, но все равно делаете, мне еще противнее. Вы когда-то казались мне достойным уважения. Тогда я еще не знал о Корне и всей подноготной политики Конохи. Профессор. Величайший шиноби своего времени. Но, чем больше я о вас узнавал, тем больше сомнений во мне возникало. Столько дерьма произошло за время вашего правления. Затем я узнал о Корне. И мне даже показалось, что вы сдерживаете порывы старика Данзо.
— Побольше уважения, — грозно прошипел Хирузен.
Като скривился:
— Уважаемого старика Данзо. Но нет, вы друг друга стоите.
— Ты пришел обвинять меня?
Като отрицательно покачал головой.
— Смысл? Свои преступления вы знаете. В них не раскаиваетесь. Да и жизнь ваша в любом случае клонится к закату. Наказывать старика, доживающего свои дни за то, что он совершал десятки лет назад — глупо.
— Тогда зачем ты здесь?
Уингу пожал плечами.
— Чтобы убить вас, Хирузен. Вас, а два ваших бывших напарника уже мертвы.
Сарутоби дернулся:
— Что!? Зачем!?
Като наклонился вперед.
— В чем дело, Сарутоби? Это во благо Конохи. Вы сами понимаете, что мое бездействие обернется для деревни Гражданской войной. А их смерть — часть плана, для стабилизации ситуации.
— Но они же…
Уингу, не скрывая издевки, улыбнулся злой ухмылкой.
— Они что? Ни в чем не виноваты? Совсем-совсем ни в чем? Когда это вас останавливало, Хирузен? Если смерть невинного человека имеет достаточную пользу, вы бы и не задумались о таких мелочах.
Старик сжал кулаки.
— Как ты смеешь издеваться надо мной!?
Като отмахнулся:
— Запросто. Это даже доставляет мне некоторое удовольствие.
Почетный Третий Хокаге расслабился, удобнее устроившись в постели. Понимание, что собеседник просто издевается и получает от этого удовольствие, резко успокоило его.
— Ты пришел сюда. Наговорил всякой ерунды, все такое. Что дальше, Като-кун? Если бы ты хотел просто убить меня, не завязал бы этот разговор.
Парень кивнул:
— Ваша правда. Итачи действительно получил приказ убить своего отца и занять его место?
Старик кивнул:
— Он сам тебе рассказал? Ты, похоже, изрядно вывел его из равновесия, раз он рассказал об этом.
Като кивнул:
— А ваши ученики? Почему каждый из них покинул Коноху?
Хирузен хмыкнул.
— Хотите унести свои тайны в могилу, Хирузен?
— Зачем ты ворошишь прошлое, Като-кун?
— Учусь
— М?
Като глубоко вдохнул и выдохнул.
— Орочимару — ученый. Полагаю, он действительно дорвался до чего-то, что даже вы не могли это покрывать. Но я достаточно знаю Тсунаде. И кое-что знаю о нем. Да и извращенце мне кое-что известно. Сильная команда. И сплоченная. Они понимали друг друга без слов. И они достаточно хорошо друг друга знали. Тсунаде и Орочимару работали вместе. И не поверю, чтобы Джирайя им не помогал.
— И что ты хочешь узнать? — спросил Хирузен.
— Какую черту переступил Орочимару? В какой момент контролируемое безумие ученого превратилось в неконтролируемое безумие маньяка? Что он сделал?
Сарутоби задумался. Был ли это один момент, или целая цепочка событий? Нет, это был тот самый момент.
— Джуин, Като. Осознание собственного бессмертия свело его с ума. Анко-чан была не первой, кто носил его печать. Первый раз он погиб еще до того, как покинул Коноху. Первое возрождение было тяжелым. Мучительным. Тсунаде едва удалось удержать жизнь в теле донора. Но это изменило его. Он видел… Что-то. Нечто. После этого любая жизнь потеряла для него всякую ценность. Не сразу, но…
Като некоторое время сидел, задумавшись о чем-то, Сарутоби его не торопил.
— Вот как, — наконец произнес он, — я это учту.
Хирузен усмехнулся на это "учту". Сколь бы сильным ни был Като, бессмертие ему пока совсем не светило.
— У меня есть вопрос, — сказал старик.
— Не обещаю, что отвечу.
— Ты убьешь Данзо. Попытаешь. Допустим, у тебя получится. Что будет с Корнем?
Като, кажется, слегка удивился вопросу:
— Корнем?
Сарутоби кивнул:
— Да. Дереву Конохи нужны сильные Корни, чтобы уверенно расти.
Джоунин несколько секунд молчал, а затем хмыкнул.
— Дерево Конохи выросло, и готово возвыситься. Но теперь Корни мешают ему, держат на земле. Возможно, Конохе нужны Крылья, чтобы взлететь и возвыситься?
На этом разговор был окончен. Тело Хирузена нашли рано утром. Старик умер с выражением умиротворения на лице, с ядом в крови… И с кунаем Игараси, воткнутым в грудь. Кунай не был причиной смерти, но оставлен был не просто так…
Глава 207
Люди Корня сработали достаточно оперативно. Могли бы еще побыстрее, но и так неплохо. Я знал, что за мной придут, хотя и не был уверен — когда. Естественно, встречал я их не дома. Как гордый орел, взобрался на голову монумента Третьего Хокаге, и сел, в насмешку. Рассвет встретил именно оттуда, глядя на просыпающуюся Коноху. А затем просто ждал. Ставки сделаны, ставок больше нет. На спине тихо тлел поставленный Мииной знак, печать. Были у меня некоторые сомнения, что я так уж сумею справиться один. Данзо был убийцей. Лучшим, когда-то. Во всяком случае, считался им. И никаких оснований сомневаться в его способностях я не видел. Да и было чертовски любопытно, придумали в Корне нечто специально для меня. Или нет? Большая честь, так сказать.