Соль для вкуса

Крон Марта

Почему это происходит именно со мной?

Почему мы не можем просто быть вместе? Без всяких игр, интриг и недомолвок.

Почему между нами целая пропасть, со дна которой лезут черти и хватают нас за ноги, желая утянуть за собой?

Почему я позволила себе в этом участвовать?

Я даже не знаю глубину всей правды, а меня разрушает уже только то, что лежит на поверхности.

Почему разрешила Петру скрутить моё сердце в неразрывные путы?

Почему я не могу топнуть ногой и просто уйти?

Почему

так тяжело дышать при этой мысли?

Почему он до сих пор не вернулся и не опроверг всё?

Смахиваю непослушную слезинку и зарываюсь носом в его подушку.

Хочется отмотать плёнку назад и просто сдаться в том дурацком споре. Покрасить волосы в чёрный цвет и жить себе спокойно. А на просьбу мамы продать квартиру, ответить чётким отказом. Заставить их с Димой подождать приезда моего папы и там уже решать, кто с кем и где будет жить. И чернявого встретить только один раз в жизни. На свадьбе родителей. И все были бы счастливы. Я уж точно.

Не замечаю, как за пустыми мечтами забываюсь в глубоком сне, где нет никаких мыслей, нет различий на плохое и хорошее, а есть лишь бесконечная пустота.

Просыпаюсь от непонятных ощущений. Открываю глаза и застаю рядом с собой Петра, крепко меня обнимающего и целующего каждую черточку моего лица.

— Не плачь. — шепчет он, продолжая осушать губами от влажных дорожек мои щёки.

Трудно остановиться, когда я вижу его глаза. Когда вижу в них всю правду. Мне не нужны слова. Всё и так понятно…

— Это ничего не значит… — надрывно хрипит парень, прижимаясь губами к моим закрывшимся от тяжести осознания глазам.

— Для меня значит.

— Ещё неизвестно мой ли это ребёнок.

— Ну да… — вырывается у меня истерический смешок. — У неё столько любовников, что мы никогда не узнаем кто отец…

— Чёрт! — вжимает мне в затылок жёсткие пальцы. — Это было всего один раз… я просто забылся тогда…

— Я не хочу знать подробностей. — пытаюсь отодвинуться, но мужское тело накрывает моё, отрезая любую возможность к побегу.

— Я тогда тебя представлял…

— Час от часу не легче.

— Лиз, даже, если она родит этого ребёнка… мы с тобой всё равно будем вместе. Это никак не отразится…

— Ты слышишь себя вообще? Ты будешь связан с этой девушкой на всю жизнь!! — не замечаю, как повышаю голос и Петюня тут же заставляет меня затихнуть, запечатывая мне рот настойчивым поцелуем.

Он длится продолжительное время, за которое я успеваю вернуть самообладание. Пётр отрывается от моих губ, и я делаю полноценный вдох, заполняя лёгкие новой порцией воздуха, а голову свежими мыслями.

— Я буду связан с ребёнком, а не с ней. Люди прекрасно живут, воспитывая детей и никак при этом не взаимодействуя. Только если в самом начале… Мы живём в современном мире. Я не обязан ломать себе жизнь и жениться на ней из-за её беременности.

— Да ну? А спал

ты с ней, не ломая себе жизнь? — огрызаюсь я, проглатывая желчь от обиды. — И то… это всё с твоих слов… Может это было мне сказано, чтобы я не выклёвывала тебе мозг со своей ревностью!

— Замолчи. — мой рот затыкает горячая ладонь и я воинственно сдвигаю брови. — Ты на эмоциях не соображаешь, что говоришь!

Кусаю мужскую руку, но Петюня не поддаётся, продолжая убеждать меня в своей правоте:

— Взгляни на наших родителей. Им ничто не мешает быть вместе. А мой отец вообще любит тебя больше, чем меня…

Смотрю как в его глазах мелькает секундная боль и пытаюсь объяснить, но шершавая ладонь блокирует любые мои звуки.

— Да знаю-знаю… — грустно улыбается парень, передвигая руку и нежно поглаживая мою влажную от слёз кожу. — Я не жалуюсь. Я безумно рад, что у вас такие отношения. Тебя невозможно не любить. — оставляет лёгкий поцелуй и скатывается с меня на кровать.

— Не отказывайся от ребёнка… — выжимаю из себя, заглушая боль внутри. Всеми фибрами ощущая настрой Петра, во мне бунтует женское начало. — Так нельзя…

— Как только будет возможно, я потребую тест на отцовство.

— Да твой он, Господи… — устало потираю лицо и впиваюсь в чернявого обвиняющим взглядом.

— Лиз, я во всём разберусь.

— Слышали уже… — поднимаюсь с постели и отхожу к шкафу. Открываю его и застываю на месте, разглядывая нашу сложенную вперемешку одежду.

— Что ты делаешь? — стальным голосом произносит Петюня.

— Собираю вещи. — проглатываю предательские слёзы.

— Лиз…

— Я так не могу, понимаешь?! — резко поворачиваюсь и швыряю ему в лицо пару своих футболок. — Я не железная, Фролов. Я ничего не знаю. Не понимаю. Я слышу только твоё: «Подожди!» и тут же получаю за это по носу. Просто нам не суждено быть вместе… Судьба посылает нам знаки, пытаясь нас разлучить!

— Что за бред? — подлетает Пётр, хватая меня за плечи и тряся как грушу.

— Я устала. Меня уже тошнит от этой неизвестности. Меня тошнит от твоей Карины. Её слишком много в моей жизни. Её вообще не должно быть в ней, понимаешь?! — кричу ему в лицо, не задумываясь, что стены уже не спасут и родители наверняка слышат весь наш разговор.

— Её и не будет!! — истошно орёт в ответ парень.

— Ты дурак или прикидываешься? — отталкиваю его от себя и бегу к двери. Хватаюсь за ручку, но задерживаюсь ровно на секунду, когда слышу надорванное:

— Прошу тебя…

Сердце в клочья, дыхание останавливается, сознание теряет свою ясность, но я умудряюсь прошептать то, что обрело силу, с которой я не в состоянии больше бороться:

— У неё есть то, ради чего ты останешься с ней…

Не оглядываясь выхожу из комнаты, прохожу мимо обеспокоенных родителей и уже в полном трансе сообщаю: