Соль и сирень 2
Шрифт:
— Белое братство, — кивнула я. — Сатус мне рассказал.
— Да? — очень странным тоном переспросил кот и подозрительно покосился на меня. — А что еще он тебе рассказал?
Я почесала переносицу, потом шею, потом поясницу. Кажется, это было нервное и у меня начинался истерический почесунчик.
— Что члены Братства были непростыми ребятами, которые жили в пустыне, обладали тайными знаниями, никогда никого не приглашали к себе в гости на чай и еще меньше любили, когда гости являлись сами, без приглашения. Но так, как попасть в их обитель просто так было невозможно,
— Все верно, — проигнорировал мои старания Сократ, все еще восседающий рядом неподвижной кошкой-копилкой. — Никто не мог попасть в Тимеису, если того не желали её обитатели. Невозможно представить, чтобы кто-то просто вывалился посреди белых песков.
— Вывалился — очень точная формулировка, — проворчала я и вновь почесалась.
— А как вы обратно вернулись? — встрепенулся от каких-то своих размышлений кот, пока я пыталась содрать кожу у себя на затылке.
— Мы не возвращались, — пожала в плечами. — Скорее, нас вернули. Сатус начал на меня наседать, требуя пояснить, как я воспользовалась межпространством. Я как могла отгавкивалась, а потом вдруг на нас налетел смерч, и пустыня, в буквальном смысле, выплюнула нас посреди школьного двора, едва ли не на голову какой-то слегка нервозной барышне.
— Значит, вот с какой целью Сатус ночью приволок тебя в библиотеку, — Сократ раздраженно дернул хвостом из стороны в сторону. — Хотел выяснить, как тебе удалось попасть в Тимеису.
— Ну, да, — нехотя признала я. — Только, скорее всего, он уже все выяснил, только мне рассказать не успел. Пожар помешал.
— Вот с этого момента поподробнее, — встрепенулся усатый.
— Не могу, — развела я руками. — Все подробности вон, — я мотнула головой в предполагаемом направлении библиотеки, — остались у Сатуса.
— Но что-то же он тебе сказал! — еще больше округлил свой и так широко распахнутый единственный глаз. Надо будет как-нибудь поинтересоваться, что стало с другим.
— Сказал, — согласилась я. — Вернее, зачитал отрывок из какой-то странной книжки, в которой вместо нормальных букв были палочки да полосочки всех мастей и толщин.
— Ты сможешь вспомнить, что он тебе прочитал? — тут же вцепился в эту информацию Сократ, как в полупридушенную мышь, которая умирает, но продолжает бороться за спасение.
— Нет, — качнула я головой, скривившись. — У меня не настолько хорошая память.
— Постарайся хотя бы вспомнить, о чем там шла речь, — продолжал наседать на меня котяра.
— Ну, — закусила я губу, отводя взгляд к окну. — Там было что-то про прекрасных созданий, которые величественны и опасны… Знаешь, было очень много прилагательных и странных формулировок, но заканчивалось всё пассажем про алмазный серп, золотую корону и месть. Да, еще было какое-то странное слово в конце — то ли имя, то ли титул. Вроде обращения.
—
— Не помню, — я поникла, шаркнув ножкой по полу, помолчала, раздумывая, говорить Сократу или нет, но в итоге решила, что он — мой единственный друг здесь. Хоть кому-то же доверять надо. — Знаешь, это еще не всё.
— Есть еще что-то? — я не видела морды кота, потому что в этот момент его вдруг очень заинтересовал собственный хвост, а вернее, блохи на нем, но сарказм прочувствовала даже сквозь звук клацающих зубов. Оторвавшись от уничтожения кровососущих, Сократ предположил: — Ты чихнула и воскресила Имира?
— Это еще кто? — изумленно заморгала я.
— Еще один из первородных существ, — почесав задней лапой за ухом, прокряхтел Сократ. — Имир был создан изо льда и после смерти, а она была насильственной, послужил, так сказать, строительным материалом для нашего мира.
— Этого мира? — зачем-то решила уточнить я.
— И этого тоже, — оскалился в подобии улыбки мохнатый, обнажив мелкие, но далеко не безобидные клыки, начав вдруг походить на вампирёныша. Интересно, мохнато-хвостато-усатые вампиры в природе водятся? — Для всех миров, потому что в те времена был только один мир, это уже спустя тысячелетия он раскололся на тысячи кусочков, и из этих кусочков возродились новые миры.
— Миры из кусочков? — протянула я с сомнением. — Звучит так, как будто кто-то пытался собрать огромный паззл.
— Мне кажется или ты тянешь время? — с подозрением воззрился на меня Сократ, недовольно дернув усами, а после приказным тоном распорядился: — Давай, рассказывай, чего ты там еще натворила? Знаешь, еще чуть-чуть, и я начну жалеть, что встретил тебя на том захудалом кладбище.
— Еще чуть-чуть — и я начну жалеть, что вообще появилась на свет, — подражая манере кота, ответила я. — Но ты можешь немного расслабить свой пушистый филей.
— За мой филей не переживай, — оборвал меня котяра. — Я за ним слежу в оба глаза.
— У тебя только один глаз, — невежливо напомнила я.
— Рассказывай! — прикрикнул кот, не выдержав возросшего градуса дискуссии.
Глава 3
Глубоко вздохнув, на одном дыхании выпалила:
— Я видела маму! — а после тут же принялась рассматривать собственные ногти.
Кот икнул. Громко так. Как будто подавился куском отлично прожаренной до хрустящей корочки рыбки. А потом еще несколько раз повторил. Наверное, на бис.
— Чью… маму? — чуть придушенно поинтересовался он, когда прекратил икать.
— Свою, чью же еще? — проворчала я, не поднимая головы.
— Хочешь сказать, ты видела её призрак? — решил уточнить кот.
— Нет, — с печалью выдохнула я. — Я видела её на рисунке. Знаешь, на таком, который больше напоминает черновой набросок, как будто кто-то второпях пытался перенести её образ на бумагу.
— Фух! — с облегчением выдохнул Сократ и едва ли не смахнул пушистой лапкой в белом «носочке» пот со лба. Интересно, а коты вообще способны потеть? — Святые ежики! А я уж подумал, к тебе твоя старшая родственница с того света пожаловала!