Соль и сирень

Раш Грета

Женщина, заслышав данное заявление, воззрилась на усатого так, что я невольно шагнула назад, в испуге закрывая кота рукой. Подобным кровожадным взглядом хищники обычно смотрят на предполагаемую добычу. Мне даже в один момент показалось, будто глаза за стеклами очков мигнули ярко-желтым цветом, словно у дикой кошки, крадущейся в ночи сквозь заросли джунглей. С учетом уже усвоенных мною знаний о месте, куда меня угораздило попасть, незнакомка могла оказаться кем угодно, хоть какой-нибудь ископаемой ящерицей, с которой связываться — все равно, что сунуть ногу в болото с аллигаторами. Но хоть мне и было до безумия страшно, отдавать Сократа

на растерзание этой дамочке с плотоядными очами я не собиралась.

— Извините, — натянуто произнесла я. — Он не хотел.

Лицо женщины несколько секунд сохраняло сурово-свирепое выражение, а после я увидела тень улыбки, мелькнувшая на тонких губах.

— Я знаю, что хотел, — проговорила она, пусть лишь на градус, но уже теплее. — Да, Сократ?

— Привет, Мелинда, — оскалился кот в чем-то, что по идее должно было расцениваться, как приветственная улыбка.

Женщина лишь хмыкнула в ответ, а после произнесла, но уже мне:

— Меня зовут мадам Мелинда. Я являюсь вторым заместителем директора Академии леди Элеонор и деканом факультета Колдовства и оккультных наук, на который вы были зачислены, — сообщила она мне, а после ядовито добавила: — …вопреки всем правилам.

— Когда её успели зачислить? — вновь встрял Сократ, но кажется, уже исключительно из желания поспорить и повозмущаться. — Она ведь даже не проходила обряд инициации!

— Она опоздала, — растянув губы в еще более жуткой улыбке, как бы намекающей на поедание всего, что шевелится, ответила Сократу эта мадам. — Все остальные ученики были распределены по факультетам двадцать лун назад в соответствии с итогом вступительных испытаний. Поэтому твоей… хозяйке, — она выделила последнее слово с явным подтекстом, но мною не понятым, — придется довольствоваться тем, что есть. И радоваться, что её вообще приняли в такое уважаемое и старинное учебное заведение. Ты же знаешь, сюда берут только лучших, а не…кого попало с улицы.

— Жаль, что при подборе преподавательского состава правила не столь строги, да, Мелинда? — и Сократ состряпал на своей мордашке самое сочувствующее выражение, какое я только видела в своей жизни.

— Следуйте за мной! — рявкнула в ответ мадам Мелинда, развернулась на каблуках и четко чеканя шаг направилась по кирпичной тропинке туда, откуда прибыла.

— Пошли, — вздохнул кот, и мне ничего не оставалось делать, кроме как подчиниться.

— Ты её знаешь? — прошептала я как можно тише. И хотя между нами и шагающей впереди дамочкой было расстояние около двух метров, я все же боялась быть услышанной.

— У нас был роман, — сокрушенно вздохнул Сократ. — Давно.

— И закончилось все плохо, судя по всему, — догадалась я, решив опустить сомнительность межвидовых романтических связей.

Мы в этот момент уже подходили к зданию, и я просто не могла не восхититься его красотой, которая при ближайшем рассмотрении оказалась еще более поражающей воображение. Раскрыв рот, я разглядывала Академию широко распахнутыми глазами, мысленно заходясь от восторга.

— У нас были разные планы на будущее, — проворчал Сократ, которого очевидно совершенно не будоражили архитектурные изваяния, и завозился у меня на плече. — Она хотела замуж, а я хотел исчезнуть.

— Да, не повезло, — растерянно пробормотала я, не особенно слушая, потому что в этот момент мы как раз заходили внутрь здания.

Внутри Академия показалась бы такой же красивой, как и снаружи, если бы обстановка не носила налёт

официальной строгости и консерватизма. Расписные стены, белые тонкие колонны, высокий сводчатый потолок, небольшие похожие на антикварные лавки, расставленные по углам. И много света, проникающего сквозь круглые витражные окна, расположенные цепочкой под самым потолком, и льющегося в изобилии сквозь проем в перекрытии, закрытый прозрачным, открывающим непревзойденный вид на чарующее многогранностью розового оттенка небо, стеклом. И при всем при этом, витало в воздухе некоторое напряжение, свойственное тем местам, где регулярно подписываются какие-то документы, проводятся собрания, принимаются важные решения. Словно, кто-то требовательный, суровый и невидимый наблюдает за каждым присутствующим со стороны, отслеживая каждое движение, каждый вздох, каждый незначительный жест.

Ждёт, когда ты ошибешься…

— Не повезло? — фыркнул мне в ухо Сократ, одновременно оставив на нем мокрый след. — Не повезло — это когда палец прищемил, а она едва не оторвала мне мои бубенчики, когда я попытался смыться.

— Дай угадаю, — я потерла ухо, одновременно отодвигая от него котяру. — Ты собирался растаять как утренний туман над Араратом, не попрощавшись и даже не сообщив, что вы расстаетесь?

— Ну, да! — воскликнул кот, недоуменно уставившись на меня своим целым глазом. — А как же иначе смыться?

— Ну, не знаю, — деланно пожала я плечами, ускоряя шаг, потому что сердитая мадам свернула направо и пропала из виду. — Можно было сесть, поговорить, всё объяснить, попросить прощения.

— Ага, — презрительно закатил глаз мохнатый, выдергивая из-под моей руки свой хвост. — И выдержать сначала истерику, потом обвинения, потом упреки, а потом поупражняться в уклонении от летящих в тебя предметов. Знаю, проходил. Нет, уж лучше просто собраться лапы в кучу и свалить в закат.

— Главное, потом с бывшими не пересекаться, — пробормотала я, сворачивая туда же, куда и мадам Мелинда и с удивлением обнаруживая совершенно пустой коридор. — Ой, а где она?

Глава VIII

— Кто? — кот вновь завертелся колбаской, пытаясь вывернуться назад.

— Эта твоя бывшая подруга, мадам…как её там? — я тоже завертелась на месте, оглядываясь по сторонам. Но меня окружали лишь безмолвные стены и длинный узкий коридор, уходящий в глубь здания как по правую, так и по левую сторону от меня.

— Может, она направилась туда? — Сократ мотнул головой направо.

— Там темно, — пробормотала я, напряженно всматриваясь в темноту, собравшуюся далеко впереди. В отличие от того места, где мы с Сократом стояли, там, дальше по проходу освещение отсутствовало. Круглые лампы, похожие на подвешенные к потолку миниатюрные копии луны не горели, как и не доставал проникающий из атриума дневной свет. Там царила концентрированная и определенно пугающая темнота, в объятия которой совершенно не хотелось устремиться.

— Это странно, — пробормотала я. — Мы словно находимся в двух разных зданиях. Вошли через одно, прошли через холл и оказались в другом. Смотри, здесь даже стены другие.

И я указала Сократу на выложенные небольшими, размером с мою ладошку, черными матовыми кубиками стены, которые разительно отличались от монолитных мраморных стен в атриуме.

— Скорее всего, так и есть, — заявил Сократ, пощекотав мне шею усами.

— Что ты здесь делаешь? — раздался над ухом незнакомый мужской голос.