Соль и сирень
Шрифт:
Я брела по кирпичной тропинке, аккуратно выбирая дорогу и внимательно глядя себе под ноги, так как в туфлях на каблуках, пусть и небольших, идти было непривычно. Ноги то и дело подворачивались, попадая в зазоры между камнями, несколько раз я едва не потеряла равновесие. Остановившись на середине дорожки, приложила ладонь ко лбу козырьком, рассматривая, где можно было свернуть с этой аллеи без необходимости шагать по траве.
— Фух, отлично! — пробормотала я сама себе под нос, увидев, что метров через десять аллея разделялась на две чуть поменьше — одна, такая же кирпичная, сворачивала за угол здания,
Уткой с трудом доковыляв до конца аллеи, я сбросила с себя неудобную обувь и с облечением вздохнула, отерев выступивший на шее пот. Идти по утоптанному грунту, да еще и босоногой было куда проще, а потому я сразу же повеселела и уже бодрой походкой, помахивая туфлями в руке, направилась к деверьям, намереваясь подремать в тенечке минутку-другую.
Я уже начала присматривать себе местечко поудобнее, собираясь сесть прямо на землю, как меня вдруг схватили за шею и болезненным рывком дернули вправо. Пискнуть не успела, как толчок в плечо отшвырнул меня назад. Основательно приложившись спиной и затылком обо что-то твердое и шершавое, я лишь спустя пару мгновений сообразила, что надо мной, стонущей и потирающей ушибленную голову, нависает Сатус, черные глаза которое злорадно поблескивают.
Глава XIX
— Ошалел? — выдохнула я, пытаясь стряхнуть его руку со своего плеча, которой он прижимал меня к широкому стволу дерева, но это оказалось невыполнимой задачей.
— Думай, с кем говоришь, — пренебрежительно дернул верхней губой, обнажая белые и крепкие зубы, демон.
— А с кем я говорю? — ощетинилась я, испытывая такую жгучую ненависть, что аж глаза запекло. Не только из-за того, кем он являлся, но и из-за тех чувств, которые он вынуждал меня испытывать в своем присутствии. Рядом с ним я чувствовала себя слабой, ужасно слабой, как после затяжного гриппа. А еще хотелось плакать. А я ненавидела плакать.
— А тебе еще не просветили? — хмыкнул парень, чуть наклоняясь вперед.
— Насчет того, что ты — козел? — презрительно прищурилась я, с наслаждением глядя на то, как холодная надменная улыбка сползает с красивого лица словно змея, ускользающая в свою нору. — Ах, да! Прости, принц! Я просто иногда путаю эти понятия.
— Ты…, - зашипел он мне в лицо, склоняясь еще ниже и едва не утыкаясь своим носом в мой.
А у меня вдруг проснулась смелость, которая долгое время была то ли в коме, то ли в затяжном запое.
— Я! — утвердительно махнула я головой, едва не боднув его макушкой в лицо, что могло закончиться как минимум прикушенным языком, как максимум — разбитой губой или носом. Меня бы устроил любой из вариантов. — А ты видишь здесь еще кого-то? Если да, то, возможно, тебе следует подлечиться.
Сатус отстранился, равно на то расстояние, которое требовалось, чтобы сохранить свое смазливое лицо в товарном виде,
— Те, кто очень много болтают и не следят за своим языком, обычно плохо заканчивают, — вкрадчиво проговорил Сатус, сопроводив свое многозначительное изречение кровожадной улыбкой, больше напоминающей оскал. Наверное, так улыбается волк, сжимая в зубах трепещущего в предсмертной агонии зайчишку.
— А мне-то чего бояться? — хмыкнула я, повторяя попытку отцепить от себя его руку. Но он продолжал держать меня так, словно собирался делать это всю оставшуюся жизнь. — Я и так уже плохо закончила! Я ведь стою здесь, с тобой, в этой придурковатой школе!
Глаза парня непроизвольно расширились.
— Смеешься? Это лучшее учебное заведение во всех мирах! Здесь обучают тех, кто в будущем будет творить историю! А для такой, как ты, попасть сюда — величайшая удача в жизни!
— Такой, как я? — внутри меня начала медленно закипать злость. — Что значит, такой как я?
— Да ладно, — парень надменно свел брови у переносицы. — Это место для самых лучших, а ты… ну… какое-то сплошное недоразумение.
— Это твоё персональное мнение или официальное заключение? — ощущая, как вот-вот взорвусь от злости, но изо всех стараясь удержаться на грани спокойствия, ласково пропела я.
— Здесь — это одно и то же, — холодно отрезал Сатус и, перестав нависать надо мной, оттолкнулся одной рукой, одновременно еще сильнее ударяя меня об дерево. Спину полоснуло болью из-за бугристой коры, впившейся в кожу сквозь тонкую ткань одежды. — Посмотри на себя. Ни внешности, ни ума, ни талантов. Что ты здесь забыла, мне вообще непонятно, но с другой стороны, должен же кто-то быть прислугой.
— Слушай, ты, — зашипела я, — макака фестивальная, мне плевать, что ты думаешь обо мне, ясно? Для меня ты — никто, ноль! Да нет, ты даже меньше нуля! Так что, оставь меня в покое! Иди, тренируй своё остроумие на ком-нибудь другом!
И грубо отпихнув его двумя руками, что было достаточно трудно даже несмотря на отсутствие сопротивления с его стороны, подхватила оброненные туфли и помчалась вниз по дорожке, поскальзываясь и едва не падая.
— Ну, берегись, девочка…, - угрожающие слова были последним, что я услышала за своей спиной.
Они же и прибавили мне сил, благодаря чему я в рекордные сроки достигла здания Академии, опасаясь услышать за спиной звуки преследования. Вбежала в атриум, бестолково петляя в толпе и едва ли не через каждые два шага натыкаясь на других учеников, странно озиравшихся мне вслед, пока, наконец, едва не снесла с ног девушку, которая при ближайшем рассмотрении оказалась Микой.
— Вот ты где! — воскликнула она, помогая мне удержаться на ногах. — А я тебя везде ищу. Ты так быстро умчалась из столовой, что я даже не успела тебе рассказать, как найти лекционный кабинет. Я боялась, что ты заблудишься.
— Почти, — выдохнула я, хватаясь за разболевшийся бок. Бег, а тем более, бег от демонов, никогда не был моей сильной стороной. Вообще, физические нагрузки я как-то раньше не особенно любила, а теперь задумалась о том, что неплохо было бы улучшить свою форму. — Почти заблудилась.