Соль на моих губах

Дубинская Анна

– Неа. Не догоняю. Так ты дашь списать или нет? – насупившись спрашивает.

– Эх, хорошо, – вздыхаю, смахнув непокорные волосы со лба, – Дам я тебе тетрадь. После пары.

– Спс, с меня шоколадка! – говорит легко и, быстро отвернувшись, шагает на «галёрку».

Так и поверила я ему. Никакой шоколадки, разумеется, не будет. Он всегда не задумавшись обещает отблагодарить меня. Но в результате ничего мне ни разу так и не подарил.

Ну что ж я уже почти зашла. Долой страх. Все будет хорошо, мне нечего бояться. Укрывшись копной пушистых волос, пытаюсь высмотреть

Семёна, но не успеваю добраться взглядом до места, где он сидел на прошлом занятии. Может его и вовсе нет?

– Дашка, привет, – Алла хватает за руку, неожиданно появившись в дверях.

– Привет, – поворачиваюсь к ней.

– Чего напуганная какая?

– Все в порядке. Андрей меня чуть с ног не сбил. Видимо, так сильно спешил приобрести новые знания.

– Он-то? Пф! Не смеши мои брекеты.

Мы занимаем наши места. Я достаю тетрадь, ручку и флешку с презентацией. Алла лениво выкладывает учебник из пакета. И зевая садится на лавочку. В ту же секунду заходит Олег Валентинович. Все замолкают.

После переклички и небольшого вступления профессор открывает журнал и начинает спрашивать. Первой вызывает Миронову. Девушка выходит к лекционному столу и читает реферат.

– Я вот не пойму, Дашка, а на кой фиг нам эта философия нужна? Чем она мне в жизни пригодится? – шепотом спрашивает Алла.

– Как минимум для общего развития. Вдруг однажды тебе понравится парень, а он окажется ботаником.

– И чего?

– А ничего. Ты о чем с ним разговаривать будешь? О тик-токе? О новом треке Хабиба? Или о том какой пост выложить в Инсту?

– Допустим так, – постукивает пальцами по столу подруга.

– Допустим, но ему не интересно станет. И он вскоре уйдет. Потому что общение очень важно. Я так думаю. Общие интересы – это важно для пары.

– То есть по-твоему чувств не бывает? А если любовь? Просто химия, без всякого общего интереса. Сильная, настоящая. Я такая, а он совершенно другой. Противоположность мне. А? Хочешь сказать, такого не бывает? – спорит Алла.

– Химия? Даже не знаю. За так называемую «Влюбленность» отвечают сразу несколько гормонов: дофамин, адреналин, серотонин. Но… как говорят эксперты. Пока до конца феномен «Любви» не изучен. И что именно вызывает «Бабочки» в животе не понятно.

– Вот именно, не изучено! А значит, все возможно. Пай мальчик может полюбить бунтарку. А хулиган наоборот тихоню.

– Может быть ты и права… – заключаю.

Тем временем наступает наша очередь отвечать. Преподаватель громко объявляет наши с Семёном фамилии. Я встаю и, взяв флешку, иду к компьютеру.

– Так, а Семён. Семён, ты здесь? – интересуется Олег Валентинович.

– Здесь, – басом отвечает вдруг парень.

Я оборачиваюсь, ощутив внезапный жар на лице. Бегаю глазами в поисках его голоса.

– Здесь я, – будто ко мне обращается Семён.

Я тут же нахожу его. Он сидит за самой последней партой в углу. Зрение подводит, я не могу прочитать эмоции в его глазах. А вот ленивую ухмылку вижу отчётливо. Вынужденно отворачиваюсь и подхожу к столу. Открываю тетрадь.

– Графов, ты собираешься

выходить? Или тебе официальное приглашение выписать? – спрашивает Олег Валентинович, уверенно расхаживая по кабинету.

– Я не готов, айм сорри, – совершенно просто отвечает парень.

– Что значит не готов? – останавливается профессор, – Дарья, вы все делали одна?

– Да. Одна. Все верно, – отвечаю робко, испугавшись строгого взгляда преподавателя.

– И почему же, позвольте узнать?

– А… я… я, – запинаюсь.

Слышу глупые смешки с дальних рядов. Что за люди странные? Смеются без повода, как дети.

Мужчина вопросительно смотрит на меня и ждёт вразумительное объяснение.

– Я хотела все сделать вместе. Но, но. Не получилось. Мы не смогли договориться.

– Два взрослых человека и не смогли договориться? Что же вам помешало?

«Хамство и лень Семёна» – хочу ответить честно, но произношу совершенно другое.

– Мы… Мы просто не сошлись во мнениях. И решили делать по отдельности. Я отдельно, он отдельно… – бросаю короткий взгляд на Графова и вижу в ответ колючую улыбку. Словно ему неприятно, что я говорю о нем.

– Грустно, ну что поделать. Вы весь материал подготовили одна?

– Да.

Профессор вздыхает и нервным движением поправляет галстук. Отворачивается и подходит ближе к студентам.

– Семён, в чем дело? Сложно открыть учебник? Я понимаю, вам уже всем совсем не до учебы. Но, раз пришли учиться, будьте так добры выполнять требования преподавателя и программу института. Иначе я воспринимаю нежелание выполнять задания как саботаж! Подумайте над этим. И это кхем, не только касается Семёна, но и всех остальных.

Ученики затихают и посматривают в сторону Семёна. А я чтобы не быть как все смотрю на Аллу. Она широко улыбается, явно довольная фиаско третьекурсника.

– Я не смог, – громко, совсем не тушуясь перед заслуженным профессором, говорит Семён. – Времени не было как-то. Куча дел.

– Разумеется, не до пустяков. Итак, Дарья мне все ясно. Приступайте к презентации. А я подумаю, что с вами делать.

Я открываю тетрадь. Вставляю флешку в компьютер и начинаю свое выступление.

Сперва говорю тихо. Потом более уверенно и твердо. Я привыкла выступать перед целой аудиторией. Но сегодня по неизвестной причине доклад даётся с трудом. Или из-за многообещающего «Подумаю, что делать с вами». Или из-за взора Семёна. Так или иначе, а он смотрит на меня, и я это чувствую. Пару раз запинаюсь в, казалось бы, совсем простых предложениях. А в конце так вообще путаю слайды.

С горем пополам заканчиваю свое выступление. Не очень умело, но Олег Валентинович остается доволен. Хвалит меня и говорит, что информацию подобрала интересную и важную.

Сажусь на место и тогда уже, чувствуя лёгкость в теле, улыбаюсь. Вот и хорошо. Все прошло даже лучше, чем я предполагала.

В конце лекции преподаватель снова даёт нам задания. Я сижу расслабленно. И думаю о предстоящих выходных. Завтра с утра съездим с Маришкой к бабушке, потом предстоит приборка дома, а вечером поеду на работу.