Соль под кожей. Том первый
Шрифт:
Кроме того, эти три красавицы будут почти единственными гостями со стороны невесты на нашей с Андреем свадьбе. Я намекнула, что жду их вместе со спутниками и подругами — чем больше будет массовка, тем меньше возникнет вопросов. А то, что большинство этой массовки будут видеть меня впервые, как и я их — детали, которые разглашать вообще не обязательно.
— Ты будешь… ну… замазывать их? — не унимается на тему моих татуированных плеч, Инна.
— А надо? — таращу глаза, как будто только что услышала что-то критические упущенное в самый канун
Лиза снова хохочет и даже явно не въезжающая в тему Оля хихикает в мою поддержку.
— Что, бля, тебя так парит? — Лиза поудобнее разваливается на стуле, по-мужски закидывает ногу на ногу. Я уже давно заметила, что ей по кайфу подчеркивать свое «просто» происхождение нарочитым наплевательством на элементарные нормы поведения. Но она может себе это позволить — пара мест, в которых ей сделали замечание, она потом показательно разнесла на своих стримах. — Зачетные татухи, что там замазывать?
— Папа Андрея не будет в восторге, — делает жест бровями Инна.
— Лера же выходит замуж за Андрея, а не за папу. — Удивительно, но даже бестолковая рыбка Оля способна генерировать не лишенные смысла предложения.
— Только не говорите, что вы не в курсе, для чего устраиваются такие свадьбы. — Инна вздыхает и начинает ковырять салат. Она такая худая, что рядом с ней я со своими пятидестью тремя чувствую себя настоящим слоном, но все равно постоянно сидит на диетах. — Для кого — вот так точнее. Туда придет такая публика, что лучше не давать им повода для разговоров.
— Да в жопу этих снобов, — расписывается за меня Лиза.
Оля снова хихикает.
— Посмотрю, что ты запоешь на своей свадьбе, — поджучивает Инна.
Она, как и мы все, в курсе позиции Лизы никогда не выходить замуж, не рожать детей и в пятьдесят лет уйти в буддисткий монастырь.
— Спокойно, — я поднимаю руки в миролюбивом жесте, — у меня будет лучшая визажистка и она пообещала принести литр театрального грима, после которого моя кожа будет выглядеть невинной, как попка младенца.
Лиза одаривает меня взглядом а ля «Ты стала моим разочарованием года».
— А твои родственники так и не смогут прилететь? — неожиданно спрашивает Оля. — Осталось три дня.
— Там… все сложно, — я стараюсь придать голосу оттенок раздражения. Может хоть это отвадит ее от попытки препарировать эту часть моей жизни. — У моих теток очень…
— Лера? — перебивает меня знакомый голос сзади, и я радуюсь, что в эту минуту не держу в руках ничего острого. — Это точно знак.
Марина.
После той нашей встречи на благотворительном вечере, меня пару дней донимали мысли о том, а не позвонить ли ей, но быстро от них избавилась. Втаскивать прошлое обратно в свою жизнь — не лучшая идея, особенно, когда все идет настолько гладко, что в пору плевать через плечо и стучать по дереву.
Я была уверена, что в таком огромном городе мы точно больше никогда не пересечемся, потому что это что-то из области фантастики. И тем более я не понимаю,
Мои подружки с любопытством глазеют мне за спину и я, беззвучно скрипнув зубами, поднимаюсь.
Сегодня на Марине строгий брючный костюм из темно-серой шерсти, гладкая прическа, минимум косметики. И в целом она выглядит не как типичный посетитель этого места. «Eclat de Saveur» — одно из немногих мест в столице, в котором существует требование к дресскоду — женщины всегда в платьях, мужчины — в пиджаках или блейзерах. Это несоответствие сразу наталкивает на определенные мысли.
— Привет, Марина, — вежливо здороваюсь. — Бывают же в жизни совпадения.
— Весь мир — большая деревня, — шутит она, одновременно придирчиво разглядывая наш стол. — Надеюсь, тебе и твоим подругам все нравится?
Значит, я не ошиблась и она здесь либо ресторатор, либо…
— А вы Марина Рогожкина? — опережает мой вопрос Лиза.
Марина вежливо кивает.
А ведь я тоже слышала эту фамилию. Но мне и в голову не приходило, что моя старая университетская подруга из многодетной семьи и владельца первого в нашей стране ресторана, удостоившегося трех звезд Мишлен — одно и то же лицо. Это все равно, что искать связь между спичкой и фонарным столбом.
— Вы должны обязательно прийти ко мне на эфир! — Лиза встает и начинает трясти ей руку, одновременно впихивая сразу несколько разных визиток. — Не обсуждается. Я пыталась выйти на вас лично, но даже Пентагон проще взломать, чем разыскать личный телефон Марины Рогожкиной!
— Я не уверена, эфиры — это вообще не мое, — пытается вежливо отказаться Марина, и оглядывается на меня в поисках поддержки. — Ужасно выгляжу в кадре.
— Мои редакторы просто боги, клянусь, что вам выберут такой ракурс, что не к чему будет придраться!
— Лиза, — слегка с нажимом произношу ее имя, и замечаю, как она недовольно реагирует на мои попытки отвлечь ее внимание, — Марина подумает и даст тебе ответ, да?
— Да, мне еще нужно проверить свое расписание — на следующей неделе выставка и два ответственных банкета. Вряд ли я вообще смогу нормально разговаривать, а вам не нужен эфир с мычащей болванкой.
Подруга хочет настоять, но спотыкается об мой взгляд и упрашивает Марину хотя бы просто посидеть с нами пару минут. Я надеюсь, что она не согласиться хотя бы в благодарность за то, что я избавила ее от Лизы, но Марина соглашается и ей тут же приносят еще один стул, а нам всем — бутылку шампанского в качестве комплимента от заведения.
— Только Валерия у нас не пьет, — кривит нос Оля, когда я переворачиваю свой бокал, давая понять, что мне наливать не нужно.
— Она всегда такой была, — говорит Марина. И на этот раз, когда мы снова пересекаемся взглядами, я уверена, что она прекрасно понимает, что за этим столом есть по меньшей мере один человек, который ей не рад. — Я всегда завидовала тому, как она умеет говорить «нет» так, чтобы к ней больше не приставали.