Соль под кожей. Том второй
Шрифт:
Нужны все мои моральные силы, чтобы не отвернуться, не сесть и не сбежать, потому что инстинктивно мне хочется сделать сразу все.
— Я просил о такой мелочи, Лори — помочь мне отвести от тебя удар! Eбаная мелочь! Если бы сказала сразу, то…
— … то что? — несмотря на внутреннюю панику, все-таки рискую перебить я. — Ты бы приказал своим ищейкам сворачивать лавочку, да? И на этом все бы закончилось? Старя мразь в который раз вышел сухим и чистеньким из воды, но зато, конечно, на мою кристально чистую репутацию не упала бы ни одна
— Речь не о твоей репутации. Хватить корчить из себя дуру, Лори — я знаю, что в твоей хорошенькой белокурой головке ум мощностью в тысячу лошадиных сил, и развести меня вот этой херней у тебя точно не получится.
— Это моя жизнь, Авдеев. Ясно тебе? М.О.Я.
Последнее слово произношу выразительно по буквам.
Вадим в ответ так сильно сжимает челюсти, что на мгновение мне кажется — кожа на его скулах вот-вот лопнет от напряжения.
— Лори, есть вещи, которые невозможно откатить назад.
— Я знаю.
— Это — как раз такая вещь.
— Я знаю. — Чувствую себя заводным болванчиком, но это действительно все, что я могу сказать в ответ на его предупреждения.
— Очень хочется стать матерью в тюремной больнице?
Лицо Вадима перекашивает от непонятной мне смеси эмоций. На мгновение даже кажется, что ему больно от одной мысли о том, что все закончится именно так, но я быстро торможу свои розовые фантазии.
— Я выкручусь, Авдеев. Кажется, мы договаривались быть полноценными партнерами. Нянька мне не нужна, тем более — в твоем лице.
— Звучит как вежливое оскорбление, — с толикой горечи усмехается он.
— Не льсти себе. Если я хочу кого-то оскорбить, то делаю это прямо.
— Да куда уж мне, рожей не вышел заслужить целое оскорбление от Твоего Величества.
— Это все, о чем ты хотел поговорить? — Я нарочно посматриваю на часы, делая вид, что у меня расписана каждая минута. В целом так и есть, но не в это время суток, когда я приезжаю домой, в пустые и глухие стены, и поскорее проваливаюсь в сон, лишь бы только не думать о том, что во всем этом огромном мире мне банально вообще не с кем поговорить.
— Да, только это. Хотел убедиться, что ты адекватно оцениваешь ситуацию.
— Убедился?
— Ага.
— Отлично. В следующий раз для начала попробуй… а, черт!
Буквально на полуслове меня скручивает резкая и острая судорога в правой икре. Пока я остервенело кусаю губы, чтобы не взвыть от боли, спазмы спускаются ниже, до самой ступни и я я буквально чувствую, как пальцы на ногах разъезжаются «гармошкой» в разные стороны. Успеваю схватиться за стол и только поэтому не падаю кулем на землю.
— Лори? — Вадим оказывается рядом так быстро, что сначала даже не успеваю сообразить, почему вдруг отрываюсь от земли и почему мир перед глазами переворачивается на девяносто градусов, а потом снова становится на место. — Лори, что такое? Где болит?!
— Нога… Правая… — Сквозь стиснутые зубы, кое как шиплю я. — Черт, блин… судорога…
— Только нога? Точно? Ты уверена?
Нервно киваю, и крепко жмурюсь, потому что, кажется, вот-вот разревусь как маленькая. Как в детстве, когда первый раз свалилась с горки, поцарапала сразу оба колена, локоть и лоб, и папа мазал меня перекисью.
Вадим сажает меня на скамью, опускается на колени, ловко стаскивает кроссовок.
Без этой колодки (хоть я специально купила эту пару на размер больше!), становится немного легче, но, ожидаемо, мои пальцы так неестественно торчат в разные стороны, что это бросается в глаза даже через носок. Его Вадим тоже стаскивает.
— Часто у тебя такое? — В его крупных ладонях с длинными пальцами моя ступня тридцать пятого с половиной размера кажется как будто игрушечной. Он делает пару массирующих движений вдоль по стопе, мягко, но уверенно нажимает на какую-то впадину на пятке… и средний палец медленно распрямляется до естественного положения.
— Мммм…
— Лори?
— Было пару раз, но не так сильно.
— У тебя отекли ноги. — Он снова массирует ступню расслабляющими движениями, снова находит какую-то «волшебную кнопку» — на этот раз ближе к пятке — и судорога постепенно сходит на нет. — Пошевели ногой, пожалуйста.
— Нормально, — говорю, повертев ступней по и против часовой стрелки.
— Уверена?
— Смогу ответить, когда встану.
Вадим придерживает меня за ногу, не давая сразу осуществить задуманное. Еще пару минут разминает ногу, буквально заставляя меня возненавидеть его всеми фибрами своей души, потому что я готова продать душу кому угодно, чтобы провести вот так остаток своих дней. Потом надевает носок и кроссовок, не спеша и аккуратно, как на маленького ребенка, и в завершение — предлагает опереться на его руку, чтобы встать.
— Я же не калека, Авдеев, что ты в самом деле. — Пытаюсь отделаться от его помощи, потому что мне и так потребуется еще одна жизнь, чтобы избавиться от мыслей о его, блин, волшебных руках, а если снова до него дотронусь — считай, дело труба.
— Ты просто упрямая ослица, Лори.
С этими словами он снова берет меня на руки и, несмотря на мои попытки сопротивляться, прижимает к своей груди, полностью обездвижевая. Я утыкаюсь носом в его его шею, вдыхаю пряный дурманящий аромат — шафран, бергамот и особенный уникальный запах его кожи.
Проклятье, а не мужик.
— Я отвезу тебя домой, Лори.
— А может лучше тогда сразу объявим на весь мир, что у нас заговор против моего обожаемого свекра?
— А может ты помолчишь и дашь мне о тебе позаботиться?
— Марина и Стася, — зачем-то произношу их имена. Невпопад, но зато сразу понятно, что я имею ввиду.
— Да да, и любимый муж Андрей, — уже заметно ядовито делает пас Вадим, и на этом я сдаюсь.
Ладно, наверное, не будет ничего плохого в том, если он просто подвезет меня до дома.