Соль под кожей. Том второй
Шрифт:
— Что с Валерией? Когда ее можно будет забрать?
— Она стабильно-тяжелая. В таком состоянии ее категорически нельзя транспортировать. Врачи сделали чудо, но операция нужна срочно, точнее — ее нужно делать прямо сейчас.
— В этом сортире?! Вы, блять, шутите?
— Дмитрий, да послушай же меня! — Павлов резко переходит на «ты» и, взяв меня под локоть, словно трепетную лань, отводит подальше от других посетителей.
До меня только сейчас доходит, что странный надоедливый звук, от которого меня тянуло матерится в голос — это вой того мужика, от драки с которым меня сдержал только вовремя
Я чувствую прилив ледяного пота по всему телу, стоит представить, что Лори может исчезнуть из моей жизни. И не просто переехать на другой конец географии, не заблокировать мои номера, а быть там, откуда я не смогу достать ее за все деньги мира.
Стоп.
Что она вообще тут делала? Она же должна быть минимум пятьсот километров от столицы?
— У Валерии большая гематома, — голосом дотошного учителя, разжевывает Павлов, — это такой сгусток крови между черепом и мозговым веществом. Крайне неприятная вещь, которая может обернуться любыми последствиями. То, что она до сих пор жива — исключительная заслуга местных врачей. В том числе — Астахова, одного из лучших черепно-мозговых хирургов, которых я вообще знаю. Ты очень ошибаешься, если думаешь, что облегчишь ее состояние, устраивая никому не нужные перевозы из одних четырех стен — в другие. Если Валерию не спасут здесь — ее не спасут нигде, и никакие модные кондиционеры и душевые в палатах за пятьсот евро в сутки не уменьшат количество крови в ее голове!
Я заторможенно киваю.
Что она здесь делала? Зачем приехала?
— Дмитрий, ты должен разрешит врачам делать свою работу. Это лучшее, что ты можешь сейчас для нее сделать. — И, помедлив, нехотя добавляет: — Единственное, что мы оба можем для нее сделать. Проклятье, ей же всего двадцать три.
Зря он озвучил эти цифры — теперь они крутятся у меня в голове как навязчивая идея, как чехарда из двух цифр, из которых складываются причудливые мозаики.
Кажется, еще немного — и у меня реально поедет крыша.
— Дмитрий, ты должен подписать согласие, — настаивает Павлов.
Снова киваю.
Чувствую себя совершенно беспомощным.
Несколько минут туплю в кафельную стену напротив, а потом вскидываюсь, потому что внимание привлекает эхо нескольких пар тяжелых шагов.
Товарищи в форме. И прежде, чем они подходят, я уже знаю, что они пришли поговорить о Валерии.
— В чем дело? — снова загораживает меня Павлов, но на этот раз я отодвигаю его в сторону.
— Кто был за рулем? — спрашиваю прежде, чем кто-то из двоих полицейских успевает открыть рот.
— Капитан Макаров, — представляется тот, что повыше.
— Лейтенант Круг, — берет под козырек его напарник.
— Кто был за рулем?! — Плевать на их фамилии и звания, меня интересует только моя Валерия.
— В момент аварии за рулем был… — Капитан лезет в казенную папку с документами, чтобы подсмотреть. — Денисов Роман Денисович.
— В душе не ебу кто это, — озвучиваю те единственные мысли, которые у меня есть по поводу этой совершенно незнакомой фамилии. Но сразу чувствую острый прилив желания свойственными руками уложить
— Дмитрий… — Капитан снова подглядывает в свою папочку, — Александрович, я понимаю ваше состояние, но вынужден задать вам несколько уточняющих вопросов.
— Где этот гандон? — порываюсь вперед, но Павлов хватает меня за плечо и удерживает на месте. — Я эту суку на хер выпотрошу!
Если вдруг он сдох на месте — меня такой вариант тоже не сильно устраивает, потому что в таком случае мразина слишком легко отделался. То, что Гото с ним сделать я, и близко не так приятно, как влететь башкой в столб. Клянусь, если бы его поставили передо мной прямо в эту минуту — я бы содрал с него кожу, а потом собственными руками переломал каждую кость в его поганом теле, и сделал бы все, чтобы гнида не сдох, а промучался в таком состоянии лет сто.
— В крови Виктории Дмитриевны обнаружена незначительная доля алкоголя, — сообщает капитан.
— И? — Как человек который пару раз попадался на том, что садился за руль бухим, я прекрасно знаю, что «незначительная степень опьянения» может случиться и выпитых накануне пары бокалов шампанского, и от двух глотков утром. Это такая херня, что типовый алкотест ее даже показывает через раз. — Вы мне сейчас типа заливать будете, что это Лори виновата в том, что какой-то уебок не умеет водить машину?!
— Дмитрий, держи себя в руках, — снова притормаживает меня Павлов. По ходу, ему сегодня выпала незавидная участь быть моим голосом разума и совести. А я этих ребят вообще редко слушаю. — Просто ответь на вопросы, это стандартная процедура.
— Где этот гандон?! — Чихать я хотел на их стандартные процедуры, я так хочу крови этого гада, что рот наполняется слюной. — У меня к нему тоже есть пара «стандартных» вопросов, блять!
— Ты не сделаешь ей лучше, если будешь корчить из себя маленького обиженного мальчика! — рычит Павлов. — Успокойся!
Капитан и его шавка молча ждут, пока мы закончим пререкаться.
Мне нужно несколько секунд, чтобы хоть немного привести в порядок мысли.
Ладно, допустим, здесь и сейчас Павлов прав — все равно чуда не случится и никто не выдаст мне на справедливое поругание тушу Денисова Романа Денисовича, хоть бы в каком виде они ни была.
— Мы можем продолжит, господин Шутов? — Капитан как будто нарочно подчеркивает, что несмотря на свой статус, изо всех сил входит в мое положение.
Готов поспорить, эта сладкая парочка уже в курсе, кто я такой и на какие бабки меня можно «раскачать».
Молча киваю, временно удовлетворяясь тем, что в своей голове разрываю бесформенную тушу гандона Денисова на хулиарды маленьких пидарасиков, а когда они с визгом разбегаются в стороны — давлю ботинком и они хрустят как тараканы.
После стандартного уточнения данных Лори, капитан уточняет, как давно она приобрела черный «Таурег». На этом я спотыкаюсь, потому что такой тачки у Лори точно не было. Что я неосторожно произношу вслух.
— Но эта машина зарегистрирована на ее имя, — сверяется с бумажками капитан.