Соль уходящего лета...
Шрифт:
Глава 21
Он вернулся в больницу под утро. И сразу понял, что что-то не так.
– Что? Что случилось, милая? – спросил он, осторожно обхватывая Ладу руками.
– Она так слаба, Ник… Так слаба! Не смогла даже в туалет встать. Я…
– Все будет хорошо! Я уже обо всем позаботился! Самолет прибудет за нами в ближайшее время. В центре трансплантологии Лидочку уже ждут!
Не в силах вымолвить ни слова, Лада просто кивнула. Отошла от него,
– Я иной раз начинаю думать, что это я во всем виновата… - ее тихие слова отразились от стен и эхом прокатились по коридору. Ник настороженно обернулся:
– Ты это о чем?
– Может быть, я проклята? Почему они все уходят? Те, кого я люблю?
Лада смотрела на него с такой надеждой во взгляде! Будто и правда думала, что он ей все объяснит. Ник сглотнул. У него было ощущение, что пропахший больничным смрадом воздух стал густым, как клей. Выкрашенные приятной голубой краской стены давили на грудь, не давая сделать следующий вдох. Холодные мурашки побежали – страх подвести ее стал нестерпимым.
– Она не уйдет! Мы сделаем все, чтобы этого не случилось!
– Да… Да. Конечно.
Но ее поникшие плечи говорили о том, что в ней почти не осталось надежды.
– Лада… Милая… Пожалуйста, ты только не сдавайся, – прошептал он, присаживаясь перед нею на корточки и сжимая в руках её мягкие ледяные ладони.
– Нет! Нет, конечно. Я не имею права быть слабой.
– Имеешь! Просто еще не время. Потом, когда все закончится… Сколько угодно. Но сейчас мне одному не справиться. Ты нужна мне… и Лидочке.
Шмыгнув носом, Лада кивнула и, обхватив шею Ника двумя ладонями, притянула его к себе. Зарылась носом в его растрепанные волосы. Он пах осенью, морем и ветром… Как-то беспокойно пах. Словно, несмотря на все произнесенные вслух слова, и сам держался над разверзнувшейся пропастью на тоненькой-тоненькой ниточке.
– Мы справимся. Все будет хорошо, - как мантру повторила Лада.
– Все так и будет. Клянусь!
До обхода им еще пришлось подождать пару часов. Кажется, за это время лечащий врач Лидочки постарел лет на десять. Или так на пожилом мужчине сказалось ночное дежурство?
– Мы сделали ей УЗИ сердца, - сказал Виктор Васильевич, устало растирая глаза.
– Все… плохо?
– Я вообще не знаю, за счет чего она прожила столько лет.
Рука Лады в его руке сжалась. Впиваясь острыми ногтями глубоко в кожу. Причиняя легкую боль, которая не заглушала боль разорванной в клочья души.
– Я поняла… Просто оформите выписку… - прошелестела Лада.
Она старалась! Видит бог, старалась не падать духом. Всю дорогу до гостиницы, укачивая дочку в руках. Понимая, что она умирает. Видя гнусные печати смерти на ее лице. Осознавая, что времени остается все меньше, и его беспощадный ход сводит на нет все их шансы.
– Доктор сказал, что мы полетим на самолете…
– Да! В самую лучшую больницу, где твоему сердечку обязательно помогут.
Лида
– Ну, что ты, маленькая? У тебя что-то болит? – всполошилась Лада.
– Нет. Просто… если для меня найдется новое сердечко… Значит, какой-то другой ребенок умрет?
Лада сглотнула. Бросила на Ника растерянный взгляд.
Почему-то она никогда не рассматривала сложившуюся ситуацию под таким углом зрения, а потому оказалась совершенно не готовой к вопросам дочки.
– Да… - откашлялась Лада, - да… - уже более твердо повторила Лада.
– Я теперь все время об этом думаю. Разве это не странно? Я могу выжить, только если кто-то другой умрет… Моя воспитательница говорила, что на небе детишки становятся ангелами. Что у них отрастают крылышки, и что им там хорошо… Но мне совсем не хочется становиться ангелом… Я хочу жить здесь, на земле. С тобой и Волком… - Лада хотела прервать дочку, сказать ей, чтобы та берегла свои силы, но не смогла… Не смогла! Боль кромсала душу, выпускала кровь… Заплачь она сейчас – это были бы кровавые слезы. Заплачь она сейчас… - Как ты думаешь, мама… Может быть, тот… другой ребенок… может быть, он хочет стать ангелом?
– Думаю, что многие мечтают стать ангелами, после смерти, - прошептала Лада, пряча в льняных волосах малышки слезы, которые больше не в силах была сдержать.
Ник медленно выдохнул. Растер грудь, в которой невыносимо жгло. «Как ты думаешь, мама… Может быть, другой ребенок хочет стать ангелом… Может быть, другой ребенок… хочет… стать…»
Соль разъедала глаза. Боль в сердце ставила на колени. Едва дыша, Ник криво припарковался у самого входа в гостиницу и спрыгнул с подножки. Лида идти не могла. Он нес ее на руках, ничего перед собой не видя… И не слыша практически ничего.
– Ник… Ник!
– Да? Извини, я отвлекся…
– Тебе звонят, – шепнула Лада, поправляя на дочери одеяло.
– Должно быть, это по поводу самолета. Нам бы поторопиться.
– Я только вещи соберу.
Пока он разговаривал с Марком, Лада собиралась в дорогу. Складывала в стопки детские вещички, только-только разбавившие ее гардероб пестротой красок, и отправляла те в лежащий на полу чемодан.
– Мы сможем вылететь через два часа. Все нужные разрешения получены.
– Хорошо… - как заведенная кукла, кивнула головой Лада.
– Можешь много не брать. Мы купим все необходимое…
Еще один короткий кивок. Состояние Лады не на шутку волновало Ника. Он чувствовал ее надлом, который словно и по нему прошелся.
– Вроде бы, все готово… Я отлучусь ненадолго. Присмотри за Лидочкой.
Лада небрежно бросила еще одну стопку одежды в чемодан и, будто за ней гнались все демоны ада сразу, рванула к двери. Натруженная нога слушалась неохотно. Хромота становилась все явственнее. Даже звуки шагов, отражающиеся от стен длинного коридора, звучали неправильно – словно выбивали морзянкой sos.