Соль уходящего лета...

Резник Юлия

Девочка покачала головкой:

– Я с Волком останусь.

– Как знаешь, - улыбнулась Лада, вставая с кровати. В кухне она покормила Бродского, быстро нарезала бутербродов, чуть поколебавшись, все же захватила огромную пачку чипсов, и со всем этим добром вернулась в гостиную.

Она не сразу поняла, что происходит. Лежащая на полу Лида, склонившийся над ней Ник, выкрикивающий что-то в трубку телефона, его потемневший взгляд. Медный поднос выпал из ее рук и покатился по полу. Наступая на разбросанный хлеб ногами, Лада рванула к ребенку. Упала перед девочкой

на колени, шаря безумным взглядом по бледному, будто неживому лицу. Открыла рот, судорожно хватая воздух…

– Все хорошо, Лада, слышишь? Скорая уже в дороге… Ну, же, Лада, дыши!

Глава 20

Вой сирены заглушал даже шум крови в голове. Не отрывая взгляда от лежащей на каталке Лидочки, Лада закрыла уши руками. С губ сорвался тихий звук. Как щенок заскулил. Вот только щенков в карете скорой не было... Рука Ника на ее плече чуть сильнее сжалась.

– Все будет хорошо, милая… Все будет хорошо, - прошептал он, а потом, резко обернувшись, рыкнул водителю: - Да выруби ты эту чертову сирену! Сил нет!

В приемном отделении царило сонное спокойствие, которое не нарушил даже факт поступления маленькой пациентки. Ладе казалось, что медсестра, вышедшая их оформлять, и не проснулась толком.

– Немедленно пригласите врача! – распорядился Ник, мысли которого, по всей видимости, ушли недалеко от её предположения.

– Мы уже вызвали Виктора Васильевича!

– Виктора Васильевича! Слава богу! – прошептала Лада, - он вел Лидочку все это время, – пояснила Нику и тут же вскочила, услышав шаги на лестнице.

В комнатушку вошел пожилой мужчина. Он поздоровался с Ладой, вставил в уши фонендоскоп и принялся слушать девочку.

– Катя, нужно сделать эхокардиограмму. Почему еще не готова?

– Так ведь только привезли!

– Что случилось? – недовольно взмахнув рукой, поинтересовался доктор у Лады, но в разговор вступил Ник.

– Мы лежали на диване. Смотрели фотографии в компьютере. Потом Лида встала, сказав, что пойдет попить, мне не понравилось, как она выглядела. Я встал вслед за ней, а буквально секунду спустя она потеряла сознание. Я даже не успел ее подхватить…

Ничего не сказав, доктор покачал головой, заглянул в карту.

– Виктор Васильевич, - прошептала Лада, сверля его взглядом.

– Ну, что?! Что, милая? Ты ведь не хуже меня понимаешь… А, черт! Поторопиться бы вам с сердечком. Каждый раз ситуация все хуже и хуже…

Лада сглотнула, сжала кулаки. Ник провел руками по лицу. Время убегало. Утекало, как вода сквозь пальцы. Он не знал, что делать. Просто не знал. Он ощущал лишь боль. Свою и ее, как собственную. Дыханием смерти за спиной…

Лада всхлипнула, закусила губу. Сделала несколько яростных вдохов.

– Ладно… Я поняла. Что нам делать сейчас? Какой план?

– До утра она побудет под наблюдением. Потом… скорее всего, вы сможете забрать Лиду домой. Здесь мы ей уже ничем не сможем помочь, а дома, как говорится, и стены помогают.

Лада резко отвернулась, ударив

себя по лицу косой. Ее губы были плотно сжаты, в глазах плескался дикий страх, который она в себе подавляла. Сжатые в кулаки руки выдавали клокочущую внутри нее злость. Сам Ник ощущал примерно те же чувства. За те дни, что они провели вместе, он успел прикипеть к Лидочке сердцем. Она стала ему… родной. Маленькая девочка с большими глазами, в которых таилась грусть. Случившееся с Ником-младшим будто пробило в его душе огромную дыру, и теперь сквозь нее в Ника проникали чувства… Те самые, которых он так долго не знал. Любовь, сострадание, мука, бессилие… Обжигающий нутро страх!

– Да. Конечно, мы заберем ее. Доктор…

– Да?

– Мы ведь планировали переезд, но теперь я сомневаюсь, что Лидочка выдержит дорогу.

– Дорога машиной действительно может стать для нее слишком тяжелой, - нахмурился Виктор Васильевич.

– А самолетом? – вскинул лицо Ник.
– Я могу организовать чартер, - пояснил взволнованной Ладе.

– Так будет гораздо лучше, – согласился доктор.

– Да… Да… Конечно. Спасибо, Ник!

Она прошла через комнату и обняла его. Женщина, в чьих бедах он был виноват. Он сжимал ее в объятиях, он дышал ею, он был готов перевернуть весь мир, только чтобы она была счастлива, но по факту… Что он мог сделать? Вырвать сердце из собственной груди, чтобы отдать его Лиде? Безумие…

– Мы переведем ее в палату, но наверх поднимать не будем. Посмотрим на динамику и после утреннего обхода примем окончательное решение, что делать дальше.

– Хорошо, - прошептала Лада. – Я останусь вместе с ней.

Ник даже не пытался возразить. Знал, что она не сможет иначе. Их ждет еще одна бессонная ночь в череде других. Но сначала…

– Дай мне номер какого-нибудь такси.

– Такси? Ты куда-то собрался?

– Отъеду ненадолго по делам. Нужно договориться по поводу самолета, и кое-что еще. Да и машину надо взять, как назад возвращаться с малышкой? Не на такси же…

– Да-да, конечно… Ты прав. Поезжай, - тряхнула головой Лада.

– Ты точно справишься? Я быстро и…

– Вот еще! Не гони… Ты в курсе, куда приводит спешка. Я справлюсь. Правда…

– Вот это моя девочка. Узнаю.

Ник обхватил ладонью ее хрупкую шею и ласково провел пальцами вдоль линии роста волос.

– Не знаю, как бы без тебя справлялась, - устало призналась Лада.
– Я так испугалась, когда увидела вас на полу… Так испугалась. Не знаю, что буду делать, если с ней что-то случится. Просто не знаю…

– Мы что-нибудь придумаем. Как бы ни было… Мы что-нибудь придумаем.

– Спасибо за самолет! Мне даже представить сложно, сколько это все стоит.

– Брось! Не надо… Я поеду, хорошо?

– Поезжай с богом.

Она медленно отстранилась, а потом сделала то, что никто и никогда для него не делал. Перекрестила… Словно под дых ударила – ни вдохнуть, ни выдохнуть. Только в носу щипало от подкатившей соли. И в сердце разгорался пожар. Он поморщился, растер грудь и попятился к выходу.