Солар
Шрифт:
– Однажды великая Матерь Неба сидела и пряла свою пряжу. Она захотела придумать новый вид нити и свивала не две, как всегда, а три нити. И тут нить запуталась. Матерь расстроилась, и призвала на помощь пауков. Пришли тридцать и три сына земли и начали распутывать пряжу своими тонкими ногами, но они так медленно двигались, что Матерь решила дать им быстроту движения и вздохнула она на пауков, и они действительно очень быстро начали работать. Вот только часть ее дыхания попало на камень, лежащий у ножек одного паука, и стал камень змейкой небольшой. И проползла змейка на шею Матери Неба, улеглась как украшение и замерла, поблескивая глазами-бусинками. И так Матери понравилось это украшение, что она дала возможность змейке размножаться и летать. С тех пор Великие Драконы Познавшие Суть Дыхания Матери Неба множатся в небе Митгарда, восхваляя и прославляя ее руки, шею и дыхание.
–
– Заинтересованно спросил я Лоцмана.
– Пауки постепенно измельчали, да и движения их не настолько быстры остались, а пряжа ...
Книга замолчала на мгновение и продолжила: - Пряжу Матери Неба ты видишь каждый день- посмотри на небо. Вы это называете Млечный путь. А народности, населявшие Митгард до вас, звали его Запутанная Пряжа Матери Неба.
– Значит мы идем к Драконам? Так Лоцман?
– Истинно так...
За моей спиной стояло во всем своем великолепии сверкающее хрустальное Древо Правды. А жизни у меня осталось всего пять. Кровавое Древо, Синие Древо Мудрости, Золотой Клос Ас, Белый Медведь Силы и Хрустальное Древо Правды воплотились в этот мир, и осталось призвать еще четыре Древа, дабы открыть Перекресток Миров.
Отступление.
Перебирая тонкими ножками, я прошла в комнату к играющим детям.
– Чччеловечессский ребеннок!
– Прошептала я глядя в глаза Саньку. Малыш доверчиво протянул мне ручки, пришлось брать это теплое, лишенное хитина тельце. Так и хотелось размазать его по стене, останавливало только одно- в его теле пульсировала в районе солнечного сплетения голубая капля Избранного.
– Сссс, что хочет мой маленький? Что хочет моя радосссть?
– Спросила я малыша, радостно гладившего мой черный хитин.
– Мама!
– прошептал он. И мое сердце в который раз растаяло от любви и нежности... И я вновь начала упрекать себя за те черные мысли о младшем сыне, что появлялись у меня от одного взгляда на него..
Глава 8
В огромной пещере плескалось с тихим рокотом озеро. С одной стороны озера из небольшой пещеры, вливался бурлящий грязно-коричневый поток, именно он был причиной возникновения волн в темноте спокойного подземного царства. Посередине озера был маленький остров-храм. Полуразрушенный, с торчащей, как гнилой зуб, базилике, что была полу засыпана разбитыми кирпичами, храм вводил любого в уныние своим состоянием. Рассматривая этот храм вы могли заметить неожидаемое- он был действующим! Именно так. Огоньки свечей и носящихся туда-сюда фонарей меж торчащих балок, прислоненных к стенам, приковывали к себе вниманием заинтересованных пауков. Хотя нет, это были не пауки. Это были полу-люди, полу-пауки. Надо поподробнее описать этих передвигающихся женщин, а это, в основном своем, были именно особи женского пола. Ярко выраженные молочные соски на великолепной груди тут и там выглядывающие сквозь полу распахнутые плащи. Туловище прелестниц восседало на восьми великолепных черных ногах с неким роговым выступом, идущим по внешнему контуру. Ноги заканчивались небольшим заострением, что подразумевало возможность не только передвигаться, но и использовать ноги в качестве холодного оружия. Черные гривы жриц были заплетены в аккуратные косицы, нависавшие над маленькими аккуратными ушками, и убраны в темно-синий сверкающий каменьями шапочку. Похожую на шапку Мономаха. Держались шапочки не понятно как, на весу, пристегнутые заколками, они казалось держались не на волосах, а на заколках. Лица жриц имело ярко выраженные складки в области носа, лба, и, расходясь от подбородка ко лбу они складывались в свой, отличный для каждой женщины узор. Человеческое тело, руки, тем страннее казалось в сочетании с лицами, особенно при колыхающемся освещении. В основном своем плащи у каждой жрицы были грязно-серого цвета с небольшим включением черных. Плотная ткань скрадывала достоинства фигуры, но не скрывала тут и там показывающиеся обнаженные женские прелести.
Непонятный свист и стон стоял над этим небольшим островком. К нему вело четыре мостка. Скорее это можно назвать каменными тропинками, ведущие через неспокойные волны озера. На мостках могли разойтись не больше двух идущих. Без парапетов и других ограждений они кружевом высились в пещере постепенно ступенями спускаясь к островку. Это был опасный путь для большинства паломников. Именно тут оступившийся считался принесенным в жертву во имя Дыхания Матери.
Стены пещеры представляли собой огромные выточенные ступени, идущие по непонятным с первого взгляда, да что там говорить и со второго взгляда
Только эти руны и были украшением темноты пещеры. В основном своем, темнеющая, и казалось, надвигающаяся масса оставляла жуткий вид переплетением ступеней. И только внимательный наблюдатель могу бы увидеть краем взгляда, как это устрашающий вид складывался в прекрасное женское лицо. Улыбающиеся и такое дорогое, оно любого заставило бы прошептать в восторге: "Мама!"
Именно тут стою я. На одном из мостов. Мой внутренний голос кричит - беги отсюда, мое сердце требует идти к храму. На мне одета черная мантия послушницы. А на голове волосы связаны в кипу, и еще не достойны шапочки жрицы. Они убраны в капюшон, чтобы не смущать взгляды приглядывающих за храмом матерей рода.
Шаг, еще шаг. Сегодня я должна пройти этот путь Ветров и принести в жертву с такой тщательностью вышитый покров на руку.
Раздался полуденный гонг. Звук разлетелся по пещере, залетая в каждый закуток. И в тот же час все преобразилось. Ноги проклятых исчезли, а женщины стали теми, кем и были - почтенными матронами, закутанными в сотню и три материи с положенным каждой жрице серым плащом. Шуршащие ткани стремительно проносились мимо меня, не задевая даже краешком на узеньком мосту. Я осторожно, шаг за шагом, продвигалась к своей цели. Впереди все больше становилось серо от накидок жриц. Редкие вкрапления черных мантий, заставляли съеживаться меня от испуга быть застигнутой на месте преступления. Ни одна послушница не имеет право без должной причины прийти к храму и принести жертву или клятву, или попросить о помощи. Ибо не снятое проклятие может одарить сторицей бед просящую.
Вот я и достигла чернеющей земли храма. Той самой куда была принесена девочкой Матерь Неба. Где она открыла для себя наш мир. С благоговением, я преклонила колени и коснулась земли двумя пальцами испрашивая разрешения ступать по поверхности мира Матери. Только двумя пальцами, ибо жадность- грех! Земля смолчала, принимая меня, как и многих моих сестер. Но я помню, как совсем недавно летела в бушующие воды Стикса недостойная послушница. Остров сам решал: кого ему принимать, а кого нет.
Ступая правой ногой на остров, я показала ему готовность прийти на его зов, проводя по лицу левой рукой с зажатой жертвой и открывая глаза, я обозначила себя как Достойную для его решений. И остров ответил мне своим призывом.
– Нам нужна спутница для Избранного. Если не подсуетимся мы, то ушастики первые придут и заберут его душу для своих испытаний!
– истерично прокричала одна из Жриц, стоящих у камня темно-синего вида, которому был предана форма трона.
– Есть ли тут готовая пойти и отдать свою сущность для Избранного?
Ответом ей была тишина. Ибо жрицы не способны уже размножаться. Они отдают свою женскую сущность при принятии Мантии жречества. А послушницы предназначены богам, и каждая из них- это не только Дар, но и три, а то и четыре килограмма вкусного легко усваиваемого мяса для жертвы плотоядам. Да, почти кролики. Но каждая вторая все равно шла в послушницы, так как это был единственный способ вырваться из рутинного существования проклятых. Да и обретение Души уже на уровне послушницы, значило много при принятии решения. А уж возможность влиться в ряды жриц, как эфемерная награда мерцала где-то вдали.
Мое любопытство вело меня по земле Храма все ближе к вопящей жрице.
– Если мы не найдем Матерь для детей его и услады наслаждения, то навсегда выпадем из истории времен.
– Вопила жрица.
– Ну неужели тут, среди стоящих вокруг меня, нет ни одной достойной, или желающей?
"Рожать детей, быть матерью, и знать, что ты и дети твои прокляты? Нет, этот ужас мне точно не нужен." - Решила я про себя.
– Да, я знаю, - продолжала жрица- вы все боитесь проклятия, но обещаю вам, оно может и пройти мимо вас. Ибо день смоет ваши страхи, а ночь принесет решение по вашей жизни. Все ваши дела записаны на каменных скрижалях судьбы. Нить судьбы, что плетут Мойры, не так уж определена. Вы сможете использовать возможность очиститься. И ваши дети будут чисты, как чисты люди. Потому, что проклятие- это не закон, это просто указание на недостойность носящего! Наша вера в очищение сможет помочь вам осилить эту пакость, что носят наши тела, и вы сможете стать человеком.