Солар
Шрифт:
Смерть взяла свою добычу тонкими длинными пальцами и понесла ее во тьму, но внезапно остановилась. Душа требовала вернуться. И Смерть подчинилась.
– Дядя Паша, ты дурак?
– Услышал в спину отходящий от тела убийца, старательно оттряхивавшийся от налипшего снега.
– Ты зачем меня убил?
Он испуганно повернулся к стене гаража у которого лежало тоненькое тело ребенка и наткнулся на горящие синим цветом глаза. Лежачая в своей крови малышка приподняла голову и, взирая на своего убийцу невидящим взглядом, проговорила:
– А ведь ты позвал меня на помощь ....
– ААААААААА!- Закричал мужчина в ужасе, не отрывая взгляда от светящихся глаз убитой, стараясь заглушить ее слова.
–
– Твое время пришло, жди!
– Ответила ему малышка. Потом она встала, облокотившись на джутовые мешки окровавленными руками. Кровь потекла по избитому изуродованному телу сливаясь в ручейки, стекавшие по ее голым изрезанным ногам. Падая на снег, они изменялись и становились разноцветными цветами, что покрывали ее стопы ковром и пространство около ее ног просто было усыпано разными по форме и цвету лепестками. Белесое тело выделялось на синем фоне гаража светлым пятном, приковывая к себе внимание к изменениям происходящим с телом. Изогнувшись грудью вперед, она замерла. За ее спиной появились крылья, и она подросла до крыши пятиэтажного дома выделяясь более светлым тоном обличия, истончаясь в реальности, буквально становясь прозрачной, и, расправив полупрозрачные крылья, окруженные слабым теплым сиянием, растаяла в вечернем сумраке.
Застывший мужчина внимал шепоту осыпающихся снежинок, невидяще-слеповато прищурился, но его глаза больше не видели того, что окружало его. Ослепленный свершившимся вознесением малышки, он замер на месте боясь сделать шаг.
Затем перед ногами появилась яма, светящаяся изнутри оранжевыми всполохами огня, и он, неловко оступившись, заваливаясь на правый бок, упал в нее. Земля затянулась, снег осыпавшись с крыши гаража прикрыл проплешину. И ни осталось ни следа.
"Семнадцатый ангел." - Подумал я, рассматривая след в темнеющем вечернем небе в виде большого луча.
Кто-то скажет, что не все дети ангелы, но вы просто не видели, что твориться в абортарии, когда там идут аборты, истинным зрением. Ангелы появляются редко. Их появление- это счастье для каждого народа. Являясь созданием Бога, они претворяют волю его в реальности нашего бытия. Чистые души не всегда могут отметиться на небосклоне событий. Только взращивая в страданиях, невинности, душевной доброте и непорочности душу можно получить Ангела Небесного. Работягу Слов Его. Вот только своим детям я бы не пожал такого... или пожелал? Пусть сделают свой выбор, нагрешат- покаются, и вновь нагрешат... Или же есть возможность выбраться из этого вечного душемоечного процесса стиральной машинки Бга?
Реальность же происходящего в нынешней России жестока. Отсутствие работы толкает тело на компромисс с душой. Ни один человек не согласен терпеть просто так лишения, унижения, да и очищение души - это уже не прерогатива священников Его. В последнее время Души, ставшие ангелами Его, выходят из детей. Те не сформировавшиеся создания Божьи, еще не способные сделать выбор на поприще жизни, шли вновь и вновь на конвейер очищения смертью, смерть поправ.
Из России просто сделали завод по производству нежити и монструозных видов. Каждый день сотни душ отправляются вновь и вновь на перерождение. По два миллиона душ в год... Не слабенький конвейер. Ангелы Ада вне Митгарда могут только мечтать о таких масштабах. А если бы вы видели тех, кто управляет вами... Но русские забыли, почему их раса называется детьми богов. И достойны того обращения, который не отрицают. Пробиться же, сквозь запечатанные в резиновые перчатки гинеколога-абортолога, просто стало невозможно. Души взывают тысячами к своим предкам, и не добившись ответа, уходят в низшие слои реальности. Буквально: ваши дедушки и бабушки, те, кто воспитали и дали вам жизнь, их отцы и матери, и их отцы и матери не могут пробиться
Моя дорога длиться вторую неделю. Книга ведет меня не только лесами и полями, иногда мы заходим в города. Голод, страшный спутник, заставляет входить в те островки цивилизации, что есть еще в Сибири. Мой бег через всю Россию, был настолько быстр, что я не успевал иногда понять, где в следующий миг окажусь, но я уже понял мысль Лоцмана. Он вел меня постоянно на Восток. Три камня тускло светились в боковом кармане рюкзака. Я иногда достаю и всматриваюсь в них, прожилки у каждого переливаются более темными цветами. Желтый, красный, фиолетовый. И каждый из них такой же прекрасный, как уже использованный синий. В каждом из них чувствуется своя, неповторимая жизнь.
Отступление.
– Вы пришли.
– Пропело Древо.- Я вас так долго ждал.
Книга выпорхнула из внутреннего кармана куртки и полетела к стволу Лис Ара. Она прикоснулась к нему и пропела несколько фраз на незнакомом языке. Затем вернулась ко мне и тем же путем легла обратно.
– Вон оно как.
– Прошелестели листья у Древа.
– Значит даже звезды нет нашей? А Боги то чьи?
Но ответом ему было молчание.
Реальность 7
Под Новосибирском у меня кончились деньги. Войдя в поселок Морозово мы не нашли банкомата. Пришлось возвращаться в Новосибирск. Банкомат попался на полпути в здании заправки. Но карта оказалась заблокирована. Разочаровавшись, я вышел из здания, за мной на чистом полу остались разводы растаявшего снега.
– Подними листья, что прибились к забору.
– Пропела Книга.
Я огляделся. Рядом с высоким забором из снега, что скопился от очищения площадки заправки, около земли лежало несколько листьев. Отставив в сторону лыжи (а вы думали я без них бежал, ножками?), подошел к этим нескольким полуистлевшим коричневым, скукожившихся от времени, листочков. Поднял их и увидел, как от моих рук отходит сизоватая дымка. Придерживая листочки одной рукой, зубами схватил и снял рукавицу с другой. Потом, перехватив голой рукой, заметил только отсвет изменения субстанции листочков. Между пальцами были зажаты две купюры тысячного значения.
– Иди, и купи себе еду.
– Пропел голос.
Через несколько минут запах от теплых булочек буквально сводил меня с ума. Наевшись, я одел лыжи, затолкал отогревшиеся пальцы в варежки и вышел вновь на дорогу.
– Ты сошел с дороги, избранный.
– Печально сказала книга.
– Теперь нам не будет везти в пути.
– Ни чего подобного.
– Возразил ей я.
– Иногда надо отдохнуть. Вот много я отдыхал от самой Москвы? Ни разу...
– Но и путь твой лежал вне сферы твоей реальности.
– Справедливо заметил Лоцман.
– Ну значит найдем другой путь.
– Решил я.
– Дорога -она как женщина, кажется, что все - это та самая, но только отвернешься, как она превращается в другую. И так постоянно. Или ты считаешь найти другой путь - это сложно?
– Не сложно, просто он будет ДРУГИМ.
И вновь тишина. И только сосны стоят вдоль тропы. И тропа то не тропа, а некая полу реальность, полу сон. Она появляется впереди в виде расходящихся сосен, указывая, что вот она, есть, и сходится за спиной незамеченной стеной. Находясь в некоем коконе, я двигался настолько быстро для человека, что глаз не успевал запоминать приметы прошедшего расстояния. Второй раз по этому пути точно не пройду - ориентиры не запомнил.