Солдат и пес 2
Шрифт:
И я стал думать о Наталье. Вот честно, не скажу, что я ощущал печаль разлуки, скорее напротив. Какое-то странное, не очень объяснимое самодовольство от того, что судьба послала мне красивую женщину. И вообще посылает… Ангелина тоже не из последних… Подумал, что и Наталья уезжает с той же мыслью: а зачем судьба сделала так?.. Какой в этом смысл?
И надо признать, тут я оторопел от простоты ответа на эти вопросы. А какой вообще смысл в соитии мужчины и женщины?! Правильно: в воспроизводстве. Все прочее второстепенно. Детали. Ну и мы с Наташей, совокупляясь, чем бы ни руководствовались, а выполняли задачу ту же самую. Здоровый полноценный мужчина
Простая вроде бы вещь, проще некуда. А меня пробрало до самых нюансов. И если честно, до сих пор я просто отгонял эту мысль. Не вникал в нее, хотя понимал, что она есть. Другими словами, я не хотел думать об очевидном. О том, что коитус приводит к зачатию. То есть, петрушить красивую аппетитную бабу легко и приятно, а думать о том, что она будет беременна… Об этом думать как-то не хочется.
Но думать надо правде в глаза. Вот Наталья Владимировна поедет к родителям мужа, наверняка будет жить там. Через несколько месяцев будут заметны изменения в фигуре женщины, и какие пойдут разговоры? Что до смерти мужа они все-таки успели зачать ребенка?..
Не знаю, не знаю, не знаю. Узнаю? И этого не знаю.
Я поймал себя на том, что думаю: вот сейчас Наталья проверяет укладку вещей. Вот ей вручили проездные документы. Вот она поехала на почту давать телеграмму… Вот возвращается. До поезда час… Может, чуть больше. О чем она думает? Обо мне?..
Я не собирался растравлять себе душу, да собственно, и не растравил. Не раскис. Не рассыпался во мне стержень, позволявший держать ход событий под контролем. Все эти мои думы, все плоды воображения были всего лишь филиалами одной-единственной мысли: так странно пути судеб свели мужчину и женщину, реально странно! Вот в обычных условиях вероятность того, что эти двое познают друг друга в ауре нежности — какова?.. Да нулевая. Практически. И тем не менее, это произошло. Стало быть, не случайно. Стало быть, есть предназначение! Должен родиться на свет кто-то, женского ли, мужского пола, кому суждено сделать на белом свете нечто такое, чего кроме него не сможет выполнить.
Конечно, это гипотеза. Дальняя перспектива. Можно сказать, интеллектуальное развлечение. Ну и ладно! Поразвлекались и будет. Возвращаемся к основным темам.
Но тут и возвращаться-то особо не надо было. Надо было ждать итога беседы Романова с Богомиловым. И я стал ждать, попутно решая несколько сиюминутных задач.
Ну, во первых, мне надо было отчитаться за расстрелянные патроны, да так, чтобы не пробудить лишних вопросов. Тут мне помог Смольников, лично явившись в оружейную комнату и закрыв тему. Он сказал мне так наедине:
— Сергеев! Смотри: вот тебе патроны. Сколько расстрелял?
— Шесть.
— Вот тебе шесть. Но рапорт придется написать. Сам понимаешь: следствие, прокуратура, все это законным порядком…
— Конечно, понимаю.
Я представлял, что предстоит довольно много скучной возни, связанной со следственными действиями — но это неизбежная плата за предназначение. За то, ради чего я оказался здесь. Теперь-то я отчетливо представлял, какова моя сверхзадача! Докопаться до сути, выявить резидентуру — того или тех, кто скрыт за текущими событиями. Будь то один человек или несколько…
И с самого утра я, конечно, хотел бы улучить момент, чтобы перетолковать с Богомиловым. Но после завтрака внезапно завертелось множество дел — главным образом потому, что в часть обрушилось
Самое прекрасное в этом событии то, что оно случилось совершенно неожиданно. Ну, благодаря армейской бюрократии… Впрочем, прошу прощения: бюрократия, что армейская, что гражданская, что наша, что зарубежная примерно одинакова. Без нее невозможно, спору нет. Без нее жизнь бы превратилась в хаос. Но ее коэффициент полезного действия, как любой сложной системы, далек от идеала. Иной раз она выкидывает удивительные коленца. Вот как сейчас.
Первым с этим выкидоном столкнулся дежурный по КПП младший сержант Левченко. С вытаращенными глазами он выбежал из торцевой двери и заорал:
— Товарищ лейтенант! Товарищ лейтенант!..
Это Богомилову, который с прапорщиком Мотыгиным, стоя у ворот техтерритории, разглядывали связку ключей и печатей, явно в них что-то отыскивая, и не могли найти. Поэтому оттуда доносилось неразборчивое матерное бормотание.
Богомилов поднял голову:
— Что еще?
— Молодое пополнение прибыло!
Лейтенант оторопел:
— Пополнение?!
— Ну да! Девять человек. Прапорщик привел.
Лицо лейтенанта выразило полное непонимание происходящего.
— Подожди, — он сунул Мотыгину тяжелую связку и поспешил на КПП, а через минуту выскочил оттуда с таким же очумелым видом, что и Левченко.
— М-мать вашу! — так сказал он вновь подвернувшемуся Мотыгину. — Как снег на голову! Ты слыхал про то, что пополнение должно быть?
— Да откуда?!
— Побудь тут на контроле, ладно? Я к начальству!
И припустил в штаб.
Слово за слово, оказалось, что на самом деле прибыло пополнение. Разбираться с этим досталось Демину.
Сопровождающий прапор предъявил бумагу — все честь по чести, девять молодых бойцов весеннего призыва командируются для прохождения службы в в/ч 52506. Но Демин развел руками:
— Так-то оно так, да почему же нас никто не предупредил?!
Ну и закрутилась бюрократическая карусель. Демин кинулся звонить в штаб дивизии, откуда прибыло пополнение — там ответили, что исполнили предписание Генштаба… Наш главный штабист офигел, поскольку впервые о таком предписании слышал… пустились выяснять, оказалось, конечно, что где-то в управленческой цепи случился пробой. Никий чинуша в погонах просто-напросто забыл сообщить в нашу часть, что сюда направлена группа солдат.
Тут, конечно, Демин дал волю чувствам, в словах не стеснялся. Чего стесняться — мы дивизии не подчиняемся, и даже округу. Там, понятное дело, тоже огрызались, хотя и смущенно: ясно, чей косяк, слов нет… Тем не менее, после обмена любезностями пополнение надо было оформлять, кормить и размещать, чем занялись и Богомилов и Гончаров, как дежурный по части — сегодня он восполнял пропущенное дежурство. Поэтому мне никак не удавалось перехватить лейтенанта с глазу на глаз.
Да и самому своих служебных забот хватало выше крыши. Тем более, что вечером заступать в наряд… Во взводе было не то, что напряженно, но хмуровато. Эту облачность нагнетали наши дембеля: Зинкевич и Храмов. Им пока замены не было. В стрелковой роте, в пожарной команде с этим было попроще, и вновь прибывший молодняк заменит увольняемых в запас без особого труда. А ВВКС все-таки должен был ждать исключительно выпускников «Красной Звезды» со своими питомцами. Они, конечно, должны быть, кадровая армейская машина работает хоть не без сбоев, но безостановочно. Вопрос — когда?.. Может, завтра. А может, через два месяца.