Солдат и пес. Книга 1

Гуров Валерий Александрович

Мы понимающе переглянулись. Поле с легким уклоном влево уходило к горизонту.

— Да это и за месяц не прочешешь… — проворчал Толь Толич.

— Ну, не все сразу, ясно-понятно, — бодро воскликнул Горелкин. — Да и не все оно засеяно. Вы начинайте, благословясь! Сделайте сколько сможете, обозначьте очищенные места. А там видно будет.

Приказ, скажем прямо, не очень внятный, но опять же — на войне, как на войне. Я уже собрался сказать: ну, поехали…

Как взгляд мой, блуждавший по окрестностям, заметил движенье в перелеске.

Зрение

у меня как у сокола. В том, что кому-то могло бы почудится колыханием листвы под ветром, я увидел больше. Всмотрелся — и отчетливо разобрал человека в камуфляже и каске, таящегося в жидких зарослях.

— Тревога, — негромко сказал я, шагнув вправо, а Сент дернулся, натянув поводок.

И тут же тишину рассекла очередь.

Стрелявший, видать, поспешил — пули пронеслись прямо над головами, я ощутил, как дунул смертный ветер.

— Рассредоточься!.. — диким голосом возопил прапор, плюхаясь наземь и отчаянно дергая зацепившийся за что-то АКС.

Я вмиг порхнул за земляной бугор, как по заказу случившийся рядом — глубокий след какой-то тяжелой колесной техники, образовавшей в когда-то сырой почве сразу и траншею, и бруствер. Теперь это засохло, окаменело и являло собой отличную позицию для стрельбы лежа.

— Сент!

Умница пес уже был рядом, улегся в след.

— Молодец, — сказал я пересохшим ртом.

Куда девались мои соратники, я не видел. И как-то не до них. Я напряженно всматривался в заросли, до которых метров около двухсот. И разглядел вражеского бойца, маскирующегося в неплотном подлеске. Я находился в исключительно выигрышном положении. А стрелок я хороший.

Я поставил предохранитель на одиночный огонь. Прицелился. Палец лег на спуск. Плавно, плавно, тяну…

Выстрел.

Враг дернулся и завалился навзничь. Но я совершенно точно мог сказать, что это не тот, кого я видел первым. Значит…

Значит, вполне возможно, он скрытно движется сюда. Да и не он один! Наверняка.

Я ощутил, как от этой мысли мне стало жарко. Здесь, в высоком полевом разнотравье опытные диверсанты мгновенно смогут подобраться к нашим, и с преимуществом внезапности перебить их. И что делать? Вскочить и броситься в атаку?.. А вдруг они затаились и только того и ждут, чтобы расстрелять нас, как мишени?..

Сент навострил уши и заворчал. Что еще за черт?!

И тут я услыхал противное жужжание. Неужто беспилотник?

Я вскинул взгляд. Точно! Он самый.

Дрон геликоптерного типа, с четырьмя винтами, разнесенными квадратом, с противным жужжанием завис над полем метрах в пяти над землей и метрах в двадцати от нас. Дешевенький аппаратик, скорей всего китайский — страшно выгодная штука. Его и несомый на нем взрывчатый заряд плюс видеокамеру легко можно разменять на цель ценою в миллионы рублей. Но в данном случае группа наверняка связалась с оператором этого дрона, находящегося за несколько километров. Видимо, попросили помощи. И теперь…

И теперь геликоптер резко снизился.

Видно, оператор что-то упустил. Не справился с управлением. Слышно было, как винты отчаянно засвистели, не в силах набрать высоту…

Вдруг пес вскочил, понесся вперед. Прямо к дрону.

— Сент! Сент!

Я сам не понял, как вскочил и помчался за ним. Мелькнула сумасшедшая догадка: Сент совершенно по-человечески понял мысль «сам погибай, а товарища выручай»… Но она мелькнула и пропала, и вовсе мыслей никаких не было, а я видел только дрон, почему-то так и зависший в метре над землей, летящего стрелой пса, и чуть дальше — три затаившиеся человеческие фигуры.

— Сент! — срывая голос, крикнул я, уже сознавая, что сейчас будет непоправимое.

Я выстрелил. Попал в кого-то, но еще дрон… Летящая смерть. Он низко и уже готов к тарану.

Сент взвился в воздух. Он смог, но какой ценой…

Взрыв.

И здесь как будто что-то затмило взгляд. Я не видел последний миг земной жизни моей собаки. Увидел ослепительную вспышку. Успел заметить, как один из врагов конвульсивно вскочил и тут же упал. А меня как-то мягко толкнуло взрывной волной, и вдруг я ощутил, как отказали ноги. Просто исчезли, и все. И небо и земля перевернулись.

Я не сразу понял, что лежу на земле и вижу, как немыслимо далекие белоснежные облака плывут куда-то в бирюзово-синем небе. И слышу далекие-далекие голоса.

— … Лежи! Лежи, сука, если жить хочешь! Ранен? Не ссы, поможем, — я не понял кто говорил.

Господи! Как хорошо, оказывается, лежать так, видеть небо, облака. Как я раньше не понимал, что это так чудесно!.. Ну да ладно! Еще немного, и я взлечу к ним…

Небосвод вдруг закрылся радостной физиономией Толь Толича:

— Серый! Серый! Мы их раздолбали! Спасибо тебе, ты нас спас! Если б не ты!..

Если б не Сент… — хотел сказать я, и не сказал. Лицо Толича волшебно побледнело, стало прозрачным, и сквозь него я вновь увидел небо, облака, и почему-то звезды. Они неярко, нежно, но отчетливо сияли в дневном небе, и вдруг я ощутил, что меня приподняло над землей, на секунду задержало — как будто на прощание — и я уже навсегда помчался ввысь. «Похороните рядом с Сентом…» — хотел сказать, но понял, что не могу говорить.

Глава 2

Небо? Ну, пусть будет небо.

Не скажу, что я расстроился, огорчился или вроде того. Нет. Оказывается, помирать совсем не страшно. А раз так, значит, смерти нет. Есть другая жизнь. Ладно! Посмотрим на нее.

Но что-то пошло не так. То есть, может, и так, да я того не ожидал.

Небо отменилось. Оно как-то так незаметно потемнело, я моргнуть не успел, как меня окружила ночь. И восхитительное чувство взлета, отсутствие гравитации тоже исчезло. Мир окутался привычной тяжестью. Полет кончился.

Как говорится — хорошенького помаленьку! Полетал, полетал, и будет. Вернулся.