Солдат Империи. Книга вторая. Восход
Шрифт:
– Хочешь в разведку сходить? Нет? Тогда сиди слушай и смотри туда, где возможно, что-то увидеть, – зло сказал майор.
Через пятнадцать минут раздался пистолетный выстрел, затем ещё и ещё, прозвучала автоматная очередь, другая и сразу несколько автоматов застрекотали. Стихло.
– Вот те, нате, хер в томате, – прошептал я.
– Что делаем?
– Ждём, если хозяев положили, в чём я не сомневаюсь, то могут появиться разозлённые родственники, горя желанием отомстить. Или отряд самообороны, у курдов это как кружок по
– Ч-ш-ш-и. Идёт кто-то, – прошептал я и лёг на живот, выставив ствол винтовки вперёд.
Мимо нас, быстрым шагом, прошёл отряд в десять человек, половина были бабы с автоматами и снайперскими винтовками. Минут через десять раздались выстрелы, завязался бой, который то затихал, то усиливался. Раздалась длинная очередь крупнокалиберного пулемёта и всё стихло.
– Ну вот, сейчас всё станет ясно, либо басмачи положили партизан, либо наоборот. Скорее всего бандиты победили.
– Почему так думаешь?
– У партизан не было пулемёта, а он стрелял последним, – ответил я.
– К бою. Кто-то идёт.
Мимо нас четверо пронесли двоих раненых, затем два бойца прикрывали отход своих. Через две минуты цепью шли игиловцы*, осматриваясь и пригибаясь. Сколько их было, непонятно, но то, что они преследовали курдов, к гадалке не ходи.
– Идём басмачам в тыл. Они сейчас нагонят курдов, помощь им не помешает, – сказал я.
– Зачем? Это их разборки, мы не при делах, – прошептал Миша.
– Затем, что мы поможем курдам, а они нам. Одним нам не выбраться. Вкурил, Штурман? – сказал я и добавил,
– Собираемся быстро, я головной, Миша за мной, ты, майор, замыкаешь.
Не успел я договорить, как появилась группа, из шести человек, они бежали по следу своих.
– Валим их, майор. Огонь.
Шесть басмачей поражённые в спину упали мгновенно, без криков и стонов.
– Рюкзаки не берём. Вперёд.
Через триста метров мы услышали стрельбу и поняли, что басмачи настигли курдов. Подойдя на тридцать метров, мы открыли огонь в спину игиловцев*, которые сгруппировались перед броском. Со стороны курдов огонь был редкий, по всему – экономили патроны. Когда стали падать сражённые нашими пулями в центре, по бокам повернулись в нашу сторону и открыли ответный огонь по нам. Слава Богу, что мимо и не долго, так как мы их перестреляли с майором очень быстро.
– Теперь уходим на лёжку за рюкзаками.
– А как же курды? Мы что, не будем с ними общаться? – сказал Миша.
– Они сами к нам придут.
На месте лёжки мы расположились так, чтобы контролировать ту сторону, с которой ждали гостей. Раздались автоматные очереди на месте боя, огонь был интенсивным, но не долгим. Вероятно, уничтожили тех, кто пошёл в обход слева или они добили курдов.
Через тридцать минут раздался крик:
– Эй! Кто здесь?
– Что говорят, майор? Понимаешь?
– Да.
– Ответить сможешь?
– Да.
– Тогда отвечай: «Путники».
– Спрашивают:
– «Домой, на родину».
– «Где ваш дом»?
– Отвечай: «Россия».
– «Вы, нам помогли»?
– «Мы».
– «Почему»?
– «Даиш* убили мирных людей, нам это не нравится».
– «Выходите, не бойтесь, мы вам не сделаем плохо».
– «Пусть один из вас подойдёт к нам».
– Иду, без оружия.
– Оружие опустите, чтобы не возникло недопонимания.
Подошёл курд в разгрузке Вьетнамской войны с поднятыми наполовину руками.
– Салам, русские, – сказал он на ломанном русском.
– И тебе мир. Ты курд?
– Да, курд, учился Москва. Ветеринарной академии.
– В Люблино?
– Нет, Кузьминки. Ты откуда знаешь?
– Я из Москвы.
– Значит, ты земляк?
– Почти.
– Идёмте, там наш командир хочет с вами поговорить. Только оружие отдайте.
– Нет, оружие будет у нас.
– Хорошо. Идёмте.
Как только мы вышли из густого кустарника, нас тут же окружили вооружённые курды. Направив автоматы нам в грудь, заставили нас остановиться и отобрали у нас оружие.
– Не хорошо, земляк, обманывать, – сказал я и сжал губы от досады.
– Сам понимаешь, земляк, командир не любит, когда чужие с оружием около него.
– Понимаю.
Нас привели к месту последней стычки, где мы принимали участие в оказании помощи курдам. Несколько человек обыскивали трупы на предмет оружия и боеприпасов, среди них были женщины. Неожиданно один из бандитов ожил, вскочил и захватил женщину сзади за шею левой рукой, правой приставил к горлу нож. С правого предплечья у него текла кровь. «Вероятно кто-то из нас с майором промахнулся», – подумал я. Мы остановились от неожиданности, курды вскинули автоматы и, гомоня на своём, окружили заложницу и захватившего её.
– «Говорит, что убьёт, чтобы отпустили его».
– Земляк, скажи своим, чтобы отошли и опустили оружие, я решу эту проблему.
Курд что-то сказал на своём языке, но его не послушали, и не сдвинулись с места.
За спиной раздался резкий голос, и курды повиновались. Обернувшись, я увидел смуглого пожилого курда, чисто выбритый, нос с горбинкой, карие глаза, тонкие губы, которые он поджал. Ему было лет пятьдесят, может чуть больше.
– Делай что хотел, – сказал тот, который говорил на русском.
– А-а-а, – крикнул я и показал левой рукой за спину захватившего заложницу.
Тот, по инерции, повернул голову вправо, я выхватил из-за пояса за спиной «уракен», который при обыске не нашли и не отняли, метнул его в торчащее из-за заложницы правое плечо. Его откинуло от заложницы. Я быстро приблизился, схватил кисть правой руки и выбил нож, затем резко дёрнул его на себя и, сделав подсечку, повалил на спину. Повернул на живот и скрутил ему раненую руку, затем вторую и, быстро выхватив пластиковые наручники, связал его.