Солдат Империи

Земляной Андрей Борисович

— А у вас какой случай? — Поинтересовался маршал.

— Возвращение на службу, товарищ маршал авиации, но не государеву, а частную. Мою.

— Тогда заказывайте медвежью лапу в брусничном соусе. — Он усмехнулся и покачал головой. — Сами-то, когда на службу?

— Отучусь в академии, и вперёд. — Владимир улыбнулся. — Не минует нас служба царская. Но не хотелось бы создаваемое хозяйство бросать на случайных людей.

Строго в назначенное время, генерал-полковник Мир-Бек Юнусов, генерал-лейтенант Зубатов и контр-адмирал Григорян, взошли по высокой лестнице ко входу в ресторан, прошли через распахнутые двери в зал, и подхваченные метрдотелем,

проведены в «Золотой зал», где уже ожидал сервированный стол, и Владимир одетый в скромный полувоенный длиннополый френч, ещё невиданного здесь кроя, с глухим отложным воротником, и прямыми брюками.

— Товарищи, — Владимир встал. — Спасибо, что приняли моё приглашение, надеюсь ужин вас не разочарует. — Он дал понять официантам, что пора начинать, и те внесли три подноса, с хрустальными рюмками. Правда в рюмках Владимира было чрезвычайно слабое сухое вино, но у мужчин с большими звёздами, и гербовыми соколами на погонах, отличная Левашовская водка.

— За государя-императора! — Провозгласил первый тост старший по званию Мир-Бек Юнусов.

Все выпили.

— За Россию! — Поднял вторую рюмку Зубатов.

— За армию и флот! — Григорян отсалютовал последней рюмкой, и закинув в рот оливку, сел, ловко убрав из-под себя кортик.

В начале застолья никто дела не обсуждал. Так, мелочи всякие. Например, Юнусов поделился слухом, что какой-то торгаш, хотел нанять ватагу для «вразумления» одного школяра Академии. Но дураки среди московского наёмного люда давно перевелись, и первым делом начали наводить справки. Откуда, ла где живёт, и в принципе хватило бы одного факта проживания в квартире генеральского дома на Храмовом бульваре, а тут ещё и дом в очень непростом месте, да орден… В общем московские ватажники только посмеялись над нанимателем, категорически отказавшись связываться с таким непонятным деятелем.

— Но ты смотри, этот деятель, Виктор Ковалевский, он конечно найдёт кого-то обязательно. Соблазнит деньгами или ещё что… — Добавил Зубатов.

— Я тоже умею играть в эту игру, товарищ генерал-лейтенант. — Владимир улыбнулся. — Забраться к нему на виллу, да подвесить за шею, пока не помрёт. Вообще без проблем. А можно нанять пару команд сыскарей частных или дать денег сыскарям государевым, и они поделятся материалами. А на него, я уверен, целая куча всякого неприятного. Ну а после решить вопрос с прокурорскими да, засадить его в Сибирь навечно. У меня ещё много идей. Так что это пусть он не расслабляется. Подобные действия для меня — это прямое объявление войны, а на войне всякое бывает. Бывает, что и тот, кто мнит себя охотником становится дичью.

— И такое случается. — Григорян кивнул. — Помню как-то гонял в нейтральных какой-то бешеный японец, нашу рыболовную шхуну. Те конечно на всех частотах орут, помощи просят… А мимо как раз проплывала наша подлодка из «Золотой серии». А у них ничего мельче шестьсот пятидесяти миллиметров в принципе нет. Ну, капитан и скомандовал торпедную атаку по узкоглазому. Естественно, что торпеда, рассчитанная на утопление полноценных полутора тысяч тонн[1], просто порвала пятисотник в клочья, оставив только пятно масла. Японцы долго разорялись, грозились как всегда, но, когда к их берегам стали подходить корабли Первой Тихоокеанской эскадры, утухли, и не отсвечивали. А рыбаки после отдарились. Накормили подплав[2] крабовым мясом, и редкой рыбкой.

Когда официанты внесли блюдо с медвежатиной, генералы лишь переглянулись, но спокойно разделались с угощением под некоторое количество водки, и когда пустую посуду унесли, Владимир наконец-то озвучил своё предложение.

— Я хочу начать крупное дело, которое

в перспективе будет иметь выход на вооружение и критические технологии. Но прежде чем строить дом, нужно заложить опору и угловой камень, от которого пойдёт вся стройка. И если всё сделано правильно, то здание будет стоять. В нашем случае, опорой я вижу участие нескольких серьёзных мужчин, в качестве руководителя разведки, руководителя внутренней безопасности, сиречь контрразведки, и конечно же начальника охранных отрядов, и вообще всей силовой части. Товарищу Мир-Багирову, я бы предложил заняться разведкой, так как, насколько я знаю, это именно его специальность, товарищу Зубатову — контрразведку, а товарищу контр-адмиралу Григоряну — руководство боевыми частями концерна. Деньги на это дело у меня есть. И не только на стартовый участок, а сильно подальше. Поэтому вопрос финансов можно считать решённым на несколько лет. Ну а там, всё от нас зависит. Первое дело, которое я хочу начать — научно-исследовательский институт в области электроники. Есть пара десятков вполне реализуемых идей, но без хорошей силовой части, всё будет мгновенно разворовано. По жалованию, думаю договоримся, но уж меньше генералов на службе получать не будете. Кроме того, у каждого будет процент от дохода предприятия. — Владимир обвёл сидевших рядом людей взглядом. — Полагаю, что вы должны обсудить решение без меня, поэтому я удаляюсь, ну а вы, думаю найдёте способ поставить меня в известность.

Владимир поклонился, и вышел из номера, коротко переговорил с метрдотелем, и покинул ресторан.

— Кто это? — Заместитель управляющего, подполковник в отставке Никифор Свечкин подошёл к мэтру, и качнул головой в сторону выхода.

— Возраст лет шестнадцать, ведёт себя как взрослый мужчина. Ездит на Доминаторе, привёл в гости трёх генералов, и заказал медвежатину. — Коротко отчитался служащий. — На пиджаке, орден «Честь и Верность» со стальными мечами и золотыми дубовыми листьями.

— Интересный юноша. — Свечкин задумался. — Так это, наверное, про него написали в Московских вестях, что самый молодой награждённый «Честь и верность» да ещё возведённый в дворянское достоинство.

— Возможно. — Мэтр, развёл руками. — Но юноша и вправду интересный. С официантами вёл себя уважительно, но и себя не терял. В общем достойного поведения, молодой человек.

А Владимир сел в машину, и поехал к Архиерейским прудам, чтобы покормить уток, и подумать над дальнейшими путями.

Если генералы согласятся, а им судя по всему уже обрыдло на пенсии, то можно уже подыскивать здание будущего института. Вопрос с сохранением секретов самый важный в этой истории. Владимир много знал о производстве полупроводников, и микросхем. И какой-никакой процесс мог бы собрать и на текущей промышленной базе. Плюс к этому мог сделать микроканальный прибор ночного видения, светодиоды, и ещё очень много интересного.

Он поставил машину на стоянку, прижав ладонь к пластине зарядного блока, подпитал защиту, и вышел, направившись к ларёчку торговавшему кормом для птиц.

На Архиерейских прудах, имевших почти такую же форму и место как известные ему Патриаршие, обитало огромное количество птиц. Лебеди, соловьи, и вечные городские жители голуби, вороны и воробьи. Всё это пернатое воинство сметало корм десятками килограммов, весьма печаля дворников, убиравших все продукты жизнедеятельности птиц, в том числе вокруг памятника великому полководцу Горшенину, который в сороковом, познакомил японцев с мамой Кузьки, и его бабушкой японой мамой.

Японцы с тех пор уважительно именовали генерала только с эпитетом «Кровавый» что для потомков самураев, было особой честью.