Солдат из Казахстана(Повесть)
Шрифт:
Пулемет, который немцы, очевидно, считали умолкшим из-за отсутствия боеприпасов, ударил им в лоб.
— За Петьку! — крикнул Василий. — Бегут! Побежали! За Самеда еще вам!
Он выпустил длинную очередь по бегущим.
— Откатились, собаки! Новую ленту давайте. Мне встать нельзя, под прицелом держат.
Я бросил ему новую ленту.
В это мгновение снизу, издалека, от самого моря, к нам донеслось «ура».
Первое «ура» нового десанта!
Если бы у пулеметов была душа, я вытащил бы ее и встряхнул так,
И вдруг я почувствовал то, чего не заметил в пылу напряжения: правая нога моя отяжелела, и, пошевелив пальцами ее, я почувствовал острую боль. Я понял, что ранен осколком гранаты.
— Володя, ракету! Самед, знамя! — скомандовал я и, поняв, что командую убитому солдату, поправился: — Коля, знамя!
Боец отделения Горина, Коля Любимов, бросился в кучу бетонных осколков искать среди них наше сбитое снарядами знамя. Леня Штанько, второй оставшийся в живых из их отделения, легко раненный в голову, крался наверх к Володе со снайперской винтовкой.
Я знал, что выход из строя командира может встревожить товарищей. Потому я старался выжать из себя самую громовую команду, на какую только были способны мои легкие и горло.
— Сосредоточиться всем на вершине! Боеприпасы собрать все туда же!
— Костя, я нашел здесь укрытие для пулемета! Взбирайся сюда! — возбужденно крикнул из разбитого дота Володя.
Он не знал, что я ранен.
Бой перекинулся к берегу. Нас оставили в покое: на нас не падали больше снаряды, автоматчики тоже отхлынули на прежние позиции за окопами. На склоне осталось на этот раз около трех десятков фашистов, убитых нашими гранатами и пулеметом.
Вася выбрался из воронки Самеда и втащил пулемет в развороченный остов бетонного дота. Володя пристраивал второй пулемет в образовавшейся при разрушении дота узкой трещине бетонной стены.
Я пополз к ним. Отсюда, в щель между развороченными глыбами бетона, виден был весь берег моря. Наши бьют немцев из минометов и пулеметов. Ветер рассеял над нами дым, и мы видим теперь продвижение нашего нового десанта.
Я пристроился рядом с Володей и взял бинокль.
Немцы, видимо, считают, что мы уже совсем бессильны. Я вижу отсюда, как они группируются для удара во фланг десанта.
Коля Любимов выскочил из обломков бетона со знаменем.
— Нашел! Вот оно! — радостно выкрикнул он, тыча древко в узкую щель между камнями.
Бедное наше знамя! Как оно было истерзано!
В это время с торжествующим гулом, как вчера, к полю боя пришли советские самолеты. Зенитки фашистов ударили из-за деревни. Белые облачка разрывов закурчавились в небе.
Теперь перед нами активная боевая задача. Не для того мы отдали столько бойцов, чтобы нас спасали, как ребятишек, попавших в беду. Мы солдаты и знаем, как делается война.
— Ракеты! — командую я Коле.
Он
— Ребята! Я буду указывать самолетам цель, фашисты сейчас опять полезут. Приготовьте гранаты!
Теперь мы лежали все рядом в бесформенном бетонном укрытии. Нас пятеро. Два пулеметчика смотрят из щелей по склонам холма, чтобы не подпустить к нам автоматчиков. Два бойца лежат, разбирая гранаты, готовя их к бою. Я наблюдаю в бинокль.
Вот к правому флангу нашего нового десанта перебежками подбираются немецкие автоматчики.
— Ракета!
Красной полоской мелькнула она, указывая цель. Три бомбардировщика отделились от стаи стальных птиц и обрушились пикирующими клевками на кучу мышиных шинелей, сбившихся за холмом. В кучке шинелей взметнулась земля, высоко взлетело какое-то рваное тряпье. Еще удары. Еще.
Зенитки стреляют из-за деревни по самолетам. На фоне соседнего кургана мне удалось увидеть мгновенно скользнувшую вспышку. Я стал наблюдать в бинокль и разглядел сверху кучу людей в кустах. Здесь, конечно, и есть зенитная батарея. Здесь!
Ракета, как указывающий палец, ткнула зенитную батарею, скрытую между кустов и деревьев. Бомбардировщики клюнули над этим местом. Там тоже взрывы, взрывы и взрывы.
— Атака! — кричит Володя и нажимает гашетку своего пулемета.
Кинувшиеся было на нас немецкие автоматчики вынуждены снова залечь.
Я ищу новую мишень. Что еще указать самолетам?
«Фердинанды»? Танки? Вон они поползли под деревья. Взять их!
— Ракета!
Авиабомба, сброшенная с той стороны, вызывает потрясающий грохот: верно, взорвана автомашина с боеприпасами для «фердинандов».
Самолеты ушли в глубину полуострова — наверное, бомбить дорогу на подступах к берегу, чтобы не допустить сюда резервы фашистов. Немцы по побережью прижаты к земле. Другие из них смешались, бегут. Десант продвигается ближе к нам, ближе.
Наша атака отличается от немецкой стремительностью броска. Вот наши уже побежали «в штыки».
«Ура» нарастает и близится к нам. Мы видим бегущих наших бойцов, без всяких биноклей узнаем офицеров.
— Ревякин! Ревякин! — кричит Володя, указывая в сторону приближающейся советской атаки.
Немцы вскакивают и бегут мимо нашего кургана.
— Ур-ра! — кричим мы жидкими голосами в ответ.
— Пулеметы! Огонь по фашистам! — командую я, и мы начинаем огнем сверху преследовать убегающих.
Я пускаю ракеты одну за другой вверх.
— Костя, пойдем! Скорее пойдем! Наши уже в траншее… Идем же навстречу! — торопит Володя.
Я пробую встать, но больше уже не могу опереться на ногу.
— Что с тобой? Ранен?
— Ура! — Бойцы обтекают наш холм, занимают на нашем кургане траншею и с ходу открывают разящий огонь против фашистских окопов. С нашей высотки ударил по немцам огонь миномета.