Солдат не спрашивай
Шрифт:
Я закончил звонить и выпрямился, глядя на Пела.
— Кажется, вы говорили, что Ян состоит из льда и воды? — спросил я.
— Да, — ответил Пел, — Но Кенси — его брат-близнец. В такой ситуации он не может остаться в стороне и снять с себя ответственность. Вот увидите.
— Надеюсь и молюсь, чтобы мне не пришлось этого увидеть. — Я вышел из кабинета, направляясь к соседней двери, где ждал меня Ян. Пел и Моро двинулись следом, но когда мы приблизились к двери другого кабинета, солдат, который там стоял, пропустил только
— …Мы хотим, чтобы эта палата была взята под контроль, а саму больницу охраняли войска, — медленно, взвешивая каждое слово, говорил Ян Чарли ап Моргану, когда я вошел. Он возвышался над Чарли, который сидел за столом. Сзади у стены стояла молчаливая фигура в голубых одеждах — Падма. Ян повернулся ко мне:
— Войска в лагере будут построены через час. Чарли отправится сообщить им о том, что произошло. Я бы хотел, чтобы вы поехали с ним и присутствовали при его выступлении.
Я взглянул на него. До сих пор я не разделял мнения Пела о нем. Но теперь меня начали одолевать сомнения. Если когда-либо и существовали двое братьев, казавшихся половинками одного и того же яйца, то это, конечно, Кенси и Ян. Кенси мертв — а ведь для своего брата он, скорее всего, был единственным человеком на шестнадцати населенных людьми планетах, который любил и понимал его. Ян же до сих пор проявлял не больше эмоций, чем если бы обнаружил нарушение устава.
Затем я подумал, что причину его неестественного спокойствия можно объяснить эмоциональным шоком. Но человек, на которого я сейчас смотрел, не давал повода так считать. Возможно ли, чтобы братская любовь была скрыта столь глубоко, что даже насильственная смерть не расколола ледяную корку вокруг того, кто остался в живых.
Если Ян сдерживает себя, то наверняка вскоре все это вырвется наружу, и тогда над нами нависнет реальная угроза. Моя полиция Бловена и милиция планеты — игрушечные солдатики по сравнению с этими профессионалами. Только экзоты могут их удержать.
— Командор, — сказал я. — Войска вашего брата тесно сотрудничали с планетарной милицией генерала Пела Синьцзиня. Он бы хотел присутствовать на любом инструктаже подобного рода. Кроме того, Моро Спенс, мэр Бловена и временно исполняющий обязанности председателя правительства планеты Сент-Мари, тоже мог бы там быть. Для них обоих, командор, ставка в этой ситуации столь же высока, как и для ваших войск.
Ян посмотрел на меня.
— Генерал Синьцзинь, — помолчав, согласился он. — Конечно. Но мэры нам не нужны.
— Они нужны Сент-Мари, — сказал я, — Собственно говоря, Совет планеты Сент-Мари — это собрание мэров наших самых крупных городов. Если вы покажете, что Моро и остальные ничего не значат, тогда и тот малый авторитет, которым они обладали, исчезнет в течение десяти минут. Заслуживает ли Сент-Мари подобного отношения с вашей стороны?
Он мог бы ответить, что Сент-Мари стала причиной гибели его брата — и она заслуживает всего, что он пожелал
— Вы поддерживаете? — спросил он.
— Да, — кивнул Падма. Ян снова взглянул на меня.
— Моро и генерал Синьцзинь могут отправиться с вами. Чарли улетает отсюда минут через сорок. После этого я разрешаю вам вернуться под вашу собственную ответственность. Лучше назначьте кого-нибудь для связи из числа ваших полицейских, чтобы он оставался здесь.
— Спасибо, — сказал я, — Так и сделаю.
Я повернулся и вышел. Уходя, я услышал, как Ян за моей спиной диктует:
— …Все поездки жителей города Бловена ограничиваются случаями крайней необходимости. Для таких поездок необходимо получать военные пропуска. Жители не должны появляться на улицах. Любые участники каких-либо собраний могут подвергаться допросам и аресту. Город Бловен должен осознать тот факт, что он теперь находится на военном положении…
Дверь за мной закрылась. В коридоре меня ждали Пел и Моро.
— Все в порядке, — успокоил их я, — вас не отлучили от дел — пока.
Мы взлетали с крыши здания сорок минут спустя — Чарли и я заняли пилотские кресла военной восьмиместной патрульной машины, а Пел и Моро сели сзади, на места для пассажиров.
— Чарли, — спросил я, когда мы взлетели, — что должно произойти?
Он смотрел вперед через смотровой экран и какое-то время не отвечал. Потом он заговорил, медленно и тихо, не поворачивая головы:
— Мы с Кенси вместе росли. Большую часть жизни мы провели бок о бок, работая на одних и тех же людей.
Я раньше думал, что знаю Чарли ап Моргана. Благодаря своему дружелюбию он казался в большей степени человеком, чем воинственным полубогом, как другие дорсайцы типа Кенси или Яна — или даже как менее известные дорсайские офицеры вроде Чжу. Но теперь он словно уходил от меня в некий холодный высокий, далекий мир, где обитали только дорсайцы. Это была страна, куда я не мог войти, законы которой были непонятны для меня. Но тем не менее я сделал еще одну попытку.
— Чарли, — сказал я, прервав тишину, — это не ответ на мой вопрос.
Он коротко взглянул на меня.
— Я не знаю, что должно произойти.
Он снова переключил свое внимание на приборы. Остальную часть полета до лагеря мы провели в молчании.
Приземлившись, мы обнаружили, что все дорсайцы уже были построены по батальонам и на их серовато-коричневой полевой форме что-то блестело в лучах вечернего солнца. Лишь когда мы поднялись на стоявшую перед ними трибуну, я понял, откуда этот блеск. Они встали в строй с оружием, все — хотя об этом ничего не говорилось в распоряжениях Яна. Весть о гибели Кенси опередила нас. Я посмотрел на Чарли; он не обращал на оружие никакого внимания.