Солдат… не спрашивай!
Шрифт:
Французы не стали давить этот сброд всей массой, оставили лишь один полк. Для уничтожения вражеского "отряда" таких сил хватит, хоть и много там народу, Александр оценил – тысячи три и не меньше, но это не боевое подразделения, а именно толпа ни дать, ни взять. Пока кавалерия ведет себя странно, эскадроны то вроде бы идут в атаку, но в последний момент отворачивают, в чем же дело?
– Почему они не нападают? – недоумевал унтер-офицер, вроде бы обстановка к таким действиям располагает.
– Не хотят галлы зря рисковать, огонь "выманивают", ждут когда последние патроны у пехоты закончатся и она побежит. – объяснил ему Денисов.
Есть оказывается и такой тактический прием, к нему обычно прибегают для сокращения собственный потерь, война на исходе и никому уже умирать не хочется. Очень уж не любит любая кавалерия
– Час… пожалуй, столько они еще продержаться. Не хотят французики воевать, но мы им пособим, – подвел итог увиденному полковник и сразу же двинулся обратно.
За ним последовали и все остальные "зрители", что их отец-командир намерен предпринять – Александр представлял себе очень смутно, но была надежда, что опытный военачальник и тут сумеет вывернуться. Короткое совещание у полковника и офицеры расходятся к своим нижним чинам, снова движение – на сей раз солдаты медленно вступают под кроны придорожных деревьев, колонна распалась на несколько частей, постепенно трансформирующихся в шеренги и цепи. Артиллерийские запряжки подаются вперед, ранее орудия шли вразброс одно ехало в начале, одно в конце, остальные в промежутках между ротами егерей.
Унтер-офицер остается на дороге, здесь его взвод и еще небольшая кучка охотников-добровольцев, что-то им предстоит, всего сорок человек… Штабс-капитан Денисов инструктирует в последний раз импровизированную "ударную группу", за старшего с ними идет поручик Яковлев, на редкость бедовый парень, он этим летом уцелел в нескольких переделках и вот еще одна теперь у него. Они должны заманить французов под картечи артиллерийской роты. Задача непростая, но и не такая сложная как кажется, одна проблема – надо бы еще при этом и в живых остаться. Заключительные слова прозвучали и маленький отряд двинулся, было потянулся Сашка с ними, но его задержали в последний момент.
– Останешься здесь, стрелку-охотнику положено быть в цепи, – так распорядился отец-командир, а приказы не обсуждают.
Вместо участия в рискованной вылазке унтер-офицеру поручено для начала привести в "божеский вид" артиллеристов, иначе план будет "обвален" на самом начальном этапе. Ко второму месяцу с начала боевых действий нижние чины успешно порвали на себе все, что можно из обмундирования и что нельзя тоже, все довоенные "излишества" или потеряны безвозвратно или сданы в обоз. Офицеры у них в 13-ом носят гражданские сюртуки с погонами, и у них мундиры развалились. Все до единого егеря давно превратились в грязных оборванцев, а пропыленная казенная форма в некое подобие хаки или даже камуфляжа. Напротив, "боги войны" одеты с иголочки как на императорский смотр, чуть ли не с претензией на шик. Их артполк прибыл из России лишь несколько дней назад и обтрепаться основательно они еще не успели. Мало у них офицеров, может быть остальные чины отданы на восполнение потерь в другие части, или их поспешно отправили на войну толком не укомплектовав
– Слушайтесь его! Что скажет то и делайте, иначе в дело вас употребить нельзя. – сказал отец-командир свое веское слово, и Александр теперь в роли инструктора с чего же ему начать?
– Что унтер уставился, али завидуешь? Мы самого Алексея Андреевича Аракчеева шефом имеем, вот и нарядил он нас. – усмехнулся один из артиллеристов, пожилой капитан лет за сорок пять.
Есть в российской императорской армии такая особая категория офицеров – "Не быть тебе парень майором!" это точно про них. Другие к таким годам уже примеряют генеральские эполеты, а этот – "вечный" капитан до самой отставки.
– Да уж разодели славно, за пять верст светитесь! Как же теперь поступить, маскировка ведь нужна ваше благородие для успеха.
– К черту, что бы мы, да от французиков прятались, да… – начал было "наезжать" на унтер-офицера второй артиллерист в чине поручика, на вид не бог весть какой воин – видимо только-только и произвели его в офицеры в этом году.
– Петя, знаешь… изволь молчать! Ты не в благородном собрании. – тихим, но твердым голосом "обрезал" его старший по званию, судя по всему мужик уже с опытом, левая щека у него разрублена, глубокий шрам сверху вниз от уха до конца подбородка. Аустерлиц? Прейсиш-Эйлау? Или еще где успел капитан отметиться должным образом – неважно, но он на стороне Сашки и это не может не радовать.
– Что делать надо, говори не медли, нам еще пушки волочь через этот лес!
– Кивера и мундиры придется снять и оставить здесь, ранцы и тесаки тоже. Что у вас носят люди носят в патронных сумках?
– Фитиль и скорострельные трубки.
– За пазуху пусть положат и вот… – Александр протянул капитану заранее скрученный им жгут из стеблей вьюнка, этого растения вокруг море и он успел набрать немного пока артиллеристы выясняли отношения. – На шею и на плечи, пожалуйста, накиньте, в сочетании с серыми нательными рубашками должно сработать.
– Да как он наглец смеет! – петухом взвился поручик, и даже потянул было саблю из ножен, но не достал полностью, а лишь "обозначил намерения".
– Петр, выполняй приказ полковника, мы у его превосходительства в подчинении. – спокойно произнес капитан, снимая с себя мундир, кивер и золоченый офицерский жетон полетели на траву еще раньше.
– Сейчас все сбросим и встретим супостатов голой жопой! – дернулся было молодой поручик, но прежнего запала уже нет, а нижние чины и вовсе не высказали никакого недовольства, им так даже удобнее работать при орудии.
Александр "вешать траву" на солдат не стал, у них нательные рубашки и так серо-коричневые от пота, вполне сойдет за хаки. С пушками обошлись просто и по-свински, стволы натерли серой глиной, набранной прямо на дороге, вот и все, а столько шуму.
Дальше они временно разошлись, унтер-офицер пошел искать себе подходящую позицию, он ведь сегодня стрелок-охотник. Судьбе было сделать так, что вскоре он и капитан снова оказались рядом. Сашка счел, что в цепи ему делать нечего, все равно стрелять нельзя, пока не откроют огонь пушки, а раз так то может посмотреть на их боевую работу вблизи, он ведь тоже отчасти артиллерист… ну можно так сказать. Дослуживать последний год ему пришлось в минометной батарее мотострелкового полка, сперва его определили в старшие вычислители, и даже запись в военном билете появилась. Так бы может и пришлось ему осваивать новую военную специальность, да только через да дня комбат случайно застал новичка в ленинской комнате за починкой телевизора. УЛПЦТ – есть такая модель, работают но ломаются регулярно, благо запчастей к ним в этой "почти Европе" много, все необходимое легко найти на ближайшей свалке. Так он на следующее утро стал радиотелефонистом и в этом качестве успешно дотянул до дембеля попутно приобретя на погоны пару лычек. Лишь изредка его "одалживали" из батареи на показные занятия, да на проверки, где он то удивлял "наших друзей-фашистов", то подменял криворуких снайперов в пехоте. Однажды правда сержант чуть не "спалился", и как раз на итоговой проверке, где волей случая пришлось изображать "молодого" солдата. Совершенно случайно он столкнулся с одним из офицеров, ранее видевшим его "за речкой", но обошлось как-то без скандала, не сдали.