Солдат Пешкин и компания
Шрифт:
— Ой, Оленька! Ой, куколка! — пищали девчонки.- Дай хоть одним глазом поглядеть!
Оля дала им журнал и сказала:
— Только не порвите!
Девчонки начали разглядывать фотографии киноартистов. Но они им не понравились:
— Ну и артисты! Какие-то прилизанные, старые.
И все сошлись на одном: что наш киноартист Рыбников, тот самый Рыбников, что в кинокартине «Высота» играет и поёт: «Не кочегары мы, не плотники…», в тысячу раз лучше.
. Оля ехидно улыбнулась и говорит девчонкам:
— Так и знала,
Девчонки смотрят и молчат. Конечно, что они в модах понимают? Ничего! Оля — другое дело. Во-первых, она второй год в пятом классе учится, а во-вторых (мы все это заметили), всегда какие-то фасоны выдумывает, разные косыночки, брошки, финтифлюшки носит.
На большой переменке девчонки целую пресс-конференцию устроили по вопросам мод. И тут Оля им призналась, что собирается стать манекенщицей, то есть живым манекеном, который в Доме моделей по длинному столу ходит.и разные платья показывает. Она говорила;
— Музыка играет, а ты ходишь, крутишься, и все тебе
Аплодируют, как артистке. Надо быть очень культурной, чтобы стать манекенщицей, потому что нужно уметь делать вежливые движения, улыбаться и поворачиваться на каблуках. Никакая география, и арифметика, и даже устная речь — не нужны, потому что манекенщицы всегда молчат. Нужно иметь только одно общее образование.
— Как интересно! — запищала Нина Лопухова. Она всегда кричит «интересно», даже когда совсем не интересно.
Девочки на неё зашикали, а Оля продолжала:
— И теперь совсем не модно причёсываться. Нужно ходить растрёпанной…
— Знаю, знаю,- снова запищала Нинка.- Эта причёска называется «я у мамы дурочка»!
Девчонки прыснули, а Оля сказала:
— Вовсе нет, ничего вы не знаете. Такая причёска называется «стиль».
В общем, девчонки ничего не поняли, а Оля не успела им объяснить, потому что начался урок.
Павел Афанасьевич вызвал Олю к доске и спросил:
— Ну, как ты себя чувствуешь в новом классе?
— Я себя везде хорошо чувствую,- ответила Оля.
— Вот и отлично,- сказал Павел Афанасьевич.- Рассказывай, что ты на сегодня приготовила?
— Ничего,- спокойно ответила Оля.
— Почему?
Оля взялась рукой за голову, закатила глаза и сказала:
— Потому что у меня травма.
Это слово мы уже тоже знали, потому что когда Олину маму вызывали в школу и просили обратить внимание на поведение дочки, она всегда говорила: «У Оленьки травма: нервное потрясение и головные боли. И всё это из-за того, что учителя от неё требуют больше, чем от других».
— Я понимаю,- сказал учитель.- Здесь обстановка для тебя новая. Но ведь у тебя и в пятом «Б» тоже всегда была какая-то травма… Садись, пожалуйста.
Оля ни капельки не смутилась и села на место, а мы все удивились её нахальству. После урока она сообщила девочкам, что в субботу придёт
В субботу всё и случилось. Оля действительно пришла в школу в новом наряде: в розовой прозрачной кофточке и в зелёной юбке. Кофточка была широка в плечах, а юбка почему-то в поясе делала её очень толстой. Лакированные босоножки тоже были велики. Когда девочки её окружили, она торжественно вынула из портфеля серую дамскую сумочку и сказала:
— Заграничная! — Сумочку она тут же спрятала в портфель.
Девочки ничего не сказали, только пожали плечами. Одна Нинка Лопухова, которая даже и не разглядела сумочки, воскликнула:
— Какая прелесть!
Когда прозвенел звонок, в класс, вместо Павла Афанасьевича, пришла учительница физкультуры Ольга Васильевна.
— Павел Афанасьевич заболел,- сказала она.- У вас будет урок физкультуры. Стройтесь, пойдём в спортзал!
Оля немного заволновалась, но в строй стала и всю дорогу почему-то держалась руками за поясок.
Когда пришли в спортзал, Ольга Васильевна сказала:
— Будем заниматься на шведской стенке. Первое упражнение — преднос.
И показала, как надо делать.
Все страшно обрадовались и по очереди стали делать упражнение. Становились спиной к шведской стенке, брались руками за перекладину и поднимали ноги под прямым углом.
Когда дошла очередь до Оли, она заупрямилась и не захотела лезть на стенку. Тут Таня Задиранова подняла руку и сказала:
— У неё травма!
— Помолчи! Знаю про эту травму.
Тогда кто-то из мальчишек ехидно сказал;
— Ей нельзя портить фигуру! Ей можно делать только вежливые движения — она будет манекенщицей!
Все засмеялись, а Ольга Васильевна, наверное, не расслышала. — -
— Не срывай урок, Оля! — строго сказала она.
И Оля, как приговорённая, пошла к стенке. Только она поднялась на носки и взялась за перекладину, как босоножки свалились с ног. Они ведь были номера на три больше, чем надо! Но это полбеды! Вдруг юбка её начала удлиняться и опустилась до полу. Оля покраснела, как красный перец, и в зале все притихли. Притихли для того, чтобы набрать побольше воздуха и захохотать. Но засмеяться никто не успел, потому что в зал вошла Олина мама. Она подбежала прямо к Оле:
— Где моя сумочка? — дрожащим голосом спросила она.- Там все документы! Там пропуск в министерство! Я из-за тебя на работу не пошла!… Боже мой, зачем ты надела мою юбку? И кофта моя! И туфли!…
Дальше рассказывать нечего. В пятый «В» переводить Олю не стали… Потому что пятого «В» в нашей школе нет. К тому же она потеряла весь свой авторитет и все её стали называть Оля-мода. Вот и вся история. А дружить с ней девочки начали только тогда, когда учительница по домоводству объявила, что Оля хорошо шьёт и что у неё хозяйственные способности.