Солдат удачи (сборник)

Авраменко Александр Михайлович

— Тоже дело…

Заседание даже язык не поворачивался назвать таковым. Скорее — планёрка на большом предприятии чем по существу, само княжество сейчас и являлось. На планете до эмиграции проживало всего около ста тысяч человек и около десяти тысяч сюзитов из простолюдинов, те, кого спасли Мыскин со своим экипажем. Беженцы связались с родственниками, те — со своими, со знакомыми и друзьями. Нелегко было сохранить тайну, но всё же это удалось. И вот беглецы тут, на Терре. Но сейчас прибыло свыше миллиона человек, и примерно такое же количество народа ожидает эмиграции из Новой Империи. Но и это — мало. Ничтожно

мало. Сама планета, пусть и чуть с большей силой тяжести — рай земной, образно говоря. И может прокормить в десятки тысяч раз больше людей. Нужны ещё подданные. Чем больше, тем лучше. Помочь делу может разумная эмиграционная и общая политика. Значит, требуется над ней подумать. Это поручили Шпееру, разрешив привлечь любое, но разумное количество народа. Лаврентий Павлович занялся распределением вновь прибывших, благо за время перелёта утрясли и списки, и специальности, и примерно прикинули, чем заняться в первую очередь. Как ни брыкался Мыскин, ему досталось самое неблагодарное дело — армия и флот. Привыкший к относительной свободе представителя по особым поручениям, теперь он должен был заняться срочным формированием боевых частей для обороны планеты. Наконец, когда всё неотложное было удивительно быстро завершено, Алексей поднялся со стула и взглянул в окно — времени было ещё много. Ну что же, тогда — пора…

— Коля, машинка, та самая, что я тебе передал, готова к работе?

— Конечно. Как ты говорил — всё сделали первым делом. Отрыли бункер, запитали гравитационный генератор. Опробовали. Работает. Но энергии жрёт — что твоя прорва.

— Ерунда. Если я не ошибся — всё отобьётся в первый же месяц. Господа министры, прошу следовать со мной. Веди нас к агрегату.

Новоиспечённый командующий кивнул, и все небольшой группкой двинулись в отдалённое крыльцо дворца. По дороге новички, включая и самого князя, с интересом осматривали интерьеры помещений.

— Красиво сделали, Коля…

— Джой постаралась… — Мыскин тепло улыбнулся: — Она же строитель по профессии…

— Передай ей спасибо от меня.

— А самому слабо?

— Не слабо, но ты её раньше увидишь, поверь…

Скоростная платформа лифта опустила всех почти на десять километров под поверхность планеты. Облицованные матовым тёмным материалом стены шахты вызывали ощутимое давление на психику. Шпеер поёжился.

— В чём дело, Альфи? — поинтересовался Лаврентий, который в последнее время крепко сдружился с соратником.

— Да… — Он махнул рукой: — Сорок пятый напомнило. Рейхсканцелярию…

Все прекрасно поняли, о чём идёт речь, и деликатно промолчали. Наконец прозрачная кабина замерла на месте. Бесшумно разошлись створки, люди очутились в сводчатом помещении, со стенами из того же материала, что и шахта. В центре его стояло что-то бесформенное, непонятное. Алексей подошёл поближе, заметил что-то знакомое только ему, удовлетворённо присвистнул. Обернулся к Мыскину:

— Врубай энергию, Коля.

Тот кивнул. Медведев вдруг коротким жестом нахлобучил на голову непонятно откуда извлечённый обруч серебристо-жёлтого металла и прикрыл глаза. Машина вздрогнула. Низкий гул словно придавил людей к полу, но вдруг что-то прошуршало, звук оборвался, и в маленький квадратный приёмник упало несколько пилюль. Алексей тотчас же сдёрнул обруч управления с коротко стриженных волос, и всё вновь замерло.

— Готово…

Медленно

протянул он, рассматривая, полосатые продолговатые капсулы в руке.

— Да что готово-то? — не выдержал Берия.

— Вам, Лаврентий Павлович, сколько сейчас лет?

Тот удивлённо посмотрел на Алексея:

— Ну… Пятьдесят семь. Но я ещё бодрый.

Князь пошарил в кармане, вытащил крохотную фляжку:

— Не знаю, как они с коньяком — но вот предлагаю вам четыре штуки. Устроит?

— Хватит, Лёха, воду мутить! Колись!

Главный военный положил ему руку на плечо. Медведев вздохнул:

— Не выходит сюрприз… Ладно. Это — омолаживающие таблетки. Каждая — минус десять лет. Действуют на все известные нам расы. Даже на медведей. Экий каламбур получился…

— Погодите, получается, что теперь можно жить вечно?!

Альфред прищурился.

— Нет. Тогда жизнь теряет смысл. Нам, земным людям, эти таблетки можно принимать только один раз в жизни. Повторный приём уже не подействует. Если только чуть здоровье подправит. А вот остальным — сколько влезет. Сюзитам, рамджам, сэзэошникам…

— Но почему такая несправедливость?! — не выдержал горячий Берия.

Ему ответил Шпеер:

— Наш вождь — очень мудрый человек. Он даёт шанс прожить жизнь заново, исправив ошибки, допущенные в первый раз. А если это повторять снова и снова — всё приедается. Теряется, как он правильно заметил, сам вкус жизни. И какой тогда в ней смысл? Так что — всё верно. Одобряю, Алексей Медведев… Но что мы будем делать с этим омолаживателем?

— Торговать, — усмехнулся князь.

— За него дадут всё, что угодно… — прошептал Мыскин.

— Всё верно. Но задирать цену не стоит. Иначе найдутся, больше, чем уверен, те, кому это захочется присвоить. А чем мы будем отбиваться? У нас для боевых кораблей даже экипажей нет.

— Их можно навербовать…

— Ни один наёмник никогда не станет драться так, как человек, защищающий своих близких и Родину.

— Справедливо.

— Значит, требуются подданные.

Внезапно у Мыскина вспыхнули глаза:

— Стойте! А если набрать ещё стариков с Земли? Да за второй шанс они на что угодно согласятся!

— Верно говоришь, Коля… Но тоже подумай, захотят ли они воевать? Им и в молодости хватило…

Мыскин поскучнел, но Алексей ободряюще хлопнул его по плечу:

— Не хмурься. Идея верная. И мы её обязательно реализуем, но чуть позже. Твой Витор сейчас составляет списки ветеранов, которые потенциально годны к переселению. А вот чем людей кормить? Синтетикой? Ну уж нет! Значит, требуются сельхозпланеты и рабочие. Терру я портить не дам. Вообще, как я думаю, это будет столица и мозговой центр…

— Планет у нас сколько угодно. А где рабочих взять?

Внезапно Медведева словно ударила молния:

— Я знаю! На Пропаже!

— Что?!!

Все заорали хором, услышав знакомое каждому название:

— Это невозможно! Да как ты только придумать такое мог?!

— Спокойно!

Могучий бас отразился от стен бункера и эхом пронёсся над головами. Все сразу затихли.

— Я там был и ничего особо страшного не нашёл. Амёб можно угрохать. А там, может, миллионов двадцать, двадцать пять народа наберём. Сюда их, к нам, конечно, нельзя. Разговора нет. Ну, может, процента два-три. Не больше. Одичали они там конкретно.