Солдат удачи: В плену объятий
Шрифт:
В аэропорту Орли их встречал полковник, начальник спецподразделения, которому подчинялся отряд Анри. Среди встречающих находился и отец Лизы.
Лиза слышала за собой шаги солдат, спускающихся вниз по трапу. Сейчас ее и их пути разойдутся в разные стороны навсегда.
— Лиза! — услыхала она взволнованный голос отца.
Она увидела его импозантную фигуру, его крупную черноволосую, с редкими седыми прядями на висках, голову. «Все-таки он меня любит, — подумала Лиза, — просто любовь у него носит своеобразный характер. Ведь он очень занятой человек и все свои силы тратит на то, чтобы ловко проворачивать разные
— Папа, привет! — крикнула Лиза с наигранной беспечностью, когда отец подошел к ней.
Она уловила приятный запах его дорогих сигар и того крема из сандалового дерева, которым он пользовался после бритья. На мгновение Лизе захотелось, чтобы их объятие не кончалось, — ведь это ее отец, тот, в чьей власти ее защитить и обеспечить ее всем необходимым. Зачем ей какой-то десантник? Отца ей никто и никогда не заменит. А он похлопал ее неловко по спине и тотчас отступил на шаг в сторону. Он всегда держался на некотором расстоянии от нее. Но глаза его светились теплом, и эти глаза спрашивали: «Как твои дела, моя дорогая?»
«У меня все в порядке», — мысленно ответила ему Лиза. Внешне она держалась спокойно, ей не хотелось, чтобы окружающие видели ее волнение.
— Я не могу передать тебе, сколько я перенес за это время, — сказал отец, взглянув на солдат, выстроенных по команде. — Больше никаких поездок, никаких самостоятельных прогулок по Африке, поняла? — выдал он по родительски строгое назидание.
Лиза улыбнулась.
— Слушаюсь, мой генерал! — рассмеялась она и крепко поцеловала отца, еле сдерживая слезы. — Папа, я хочу познакомить тебя с моим спасителем, Анри Монсо.
В это время Анри вышел из шеренги на один шаг вперед, и полковник пожал ему руку.
— Я рад с вами познакомиться, — сказал Перов, приближаясь к военным. — И я всем вам очень благодарен за спасение моей дочери.
Анри слегка поморщил лоб. Пределом его мечтаний в эту минуту было, чтобы никто не заметил его удивления. Он полагал, что отец Лизы проявит больше эмоций при встрече с дочерью. Но какое у него право осуждать этого человека? Возможно, этот старик не считает нужным давать волю своим чувствам при посторонних. Хотя, наверное, эта маска сдержанности на его лице разбилась бы вдребезги, когда б он узнал, что произошло с Лизой в оазисе.
— Как меня проинформировал полковник, — говорил Перов, — вам всем, как отлично справившимся с заданием, будут предоставлены двухнедельные отпуска. Я очень рад за вас.
По лицам солдат было видно, что они рады еще больше.
— А я лично приглашаю всех в N, где вы отлично отдохнете и повеселитесь на моей вилле, — заключил нефтяной магнат.
Анри перехватил взгляд Лизы и понял, что еще далеко не все кончено. Он ощутил прилив сил. Две недели он проведет с Лизой под одной крышей!
— Господин Перов, я хочу поблагодарить вас от лица солдат за приглашение, но мне кажется, что отдыху на вилле они предпочтут встречу с семьями, — послышался голос Шарля.
Никогда еще Анри так не хотелось двинуть своего друга по зубам.
— Очень жаль, — сказал Перов. — Я разочарован. Но я уважаю желание наших героев. Впрочем, может быть, капрал Анри Монсо останется дня на два в городе? Я хочу лично поблагодарить его за то, что он спас мою дочь.
Анри тут же подумал, что это не очень хорошая идея. Его настроение переменилось. Не лучше ли сразу
— Для меня это будет большая честь, господин Перов!
— Прекрасно! — обрадовался отец Лизы.
И девушка повеселела. Анри еще не собрался с мыслями и не успел сообразить, что же из всего этого получится, как отец Лизы подошел к нему, взял его под руку и подвел к журналистам. Одной рукой он приобнял солдата, другой — дочь, и они сфотографировались. Затем он пожелал, чтобы фотоаппарат запечатлел эту прекрасную пару — Анри и Лизу, подтолкнул их друг к другу и сказал:
— Улыбайтесь!
Анри почувствовал себя чем-то вроде насекомого под микроскопом. А поскольку журналюги имеют обыкновение препарировать не только тело, но и душу, то они, пожалуй, разглядят его сердечную боль и муку. И этого им покажется мало, они выпотрошат его до конца. Как это ужасно! «Как Лиза может жить в таких дебрях?» — подумал он с горечью и сделал вывод, что лучше изнемогать от жары в пустыне, чем под лучами телекамер.
Все-таки приятно вернуться к привычному образу жизни. Более двух недель провела Лиза в пустыне, где доказала, что она на многое способна, — и вот уже опять в красивой, уютной комнате, и больше не надо никому демонстрировать свою силу воли и выдержку.
Совсем недавно она сидела, замирая от страха в пещере, вся грязная, уставшая, голодная. Ела жареное на огне мясо змеи, пила маленькими глотками драгоценную воду. А сегодня у нее есть все: горячий кофе, тосты на серебряном подносе.
— Все хорошо, что хорошо кончается, мадемуазель, — глубокомысленно изрекла горничная, входя в комнату. — Мы все так рады, что вы вернулись домой.
Лиза выдавила из себя улыбку, на большее ее не хватило. Она была еще слаба после всего перенесенного. А тут еще то и дело преследовало ее лицо Анри, снилось ей. Сейчас, пока горничная бесшумной тенью сновала по комнате, Лиза, сидя в удобном кресле у окна, наблюдала, как встает солнце. Когда солнце всходило там, в пустыне, вокруг царила глубокая тишина, что было верным признаком наступления нестерпимой жары. А здесь жара никого не пугает. Город просыпается очень медленно, люди не спеша бредут по улицам, почти бесшумно скользят автомобили. Все размеренно, правильно и обыкновенно. И только ее, Лизы, жизнь круто переменилась. На первый взгляд все встало на свои места, а в действительности она не может забыть о случившемся в пустыне. И это делает ее другой.
Она рада своему возвращению домой. Еще бы, она жива и здорова. Лиза, поморщившись, встала с кресла, прошлась по комнате, подошла к подносу, на котором горничная принесла ее завтрак, взяла чашечку с кофе и подошла к стеклянной двери, ведущей на балкон. Все знакомо, и вместе с тем все кажется каким-то чужим. Не обрадовал ее и прекрасный вид, открывшийся ей, когда она вышла на маленький балкон. Налетел ветерок и шаловливо раскрыл полы ее халата. Бог с ним, с этим ветерком. Лиза глотнула кофе. Похоже, она не прочь снова очутиться там, в пустыне. Почему бы и нет? Вспоминала она теперь с тоской проведенные в ней дни.