Солдат удачи
Шрифт:
Поколдовал у пульта, взвизгнули басами колонки, и сначала тихо, а потом все громче зал наполнила старинная казачья песня:
Ой, то не вечер, то не вечер, Мне малым-мало спалось, Мне малым-мало спалось, Ох, да во сне привиделось… —звонко выводил молодой тоскующий голос.
Мнегрянул за ним многоголосый мужской хор.
Мне во сне привиделось, Будто конь мой вороной Разыгрался, расплясался, Разрезвился подо мной, —снова одиноко потянул солист, хор повторил последние строки.
— Здорово, — мотнул головой Бес, а Хазар растроганно засопел:
— У меня дед из донских казаков.
Как только песня закончилась, в том же исполнении зазвучала вторая, веселая. Допили под нее водку, Вояж хотел заказать еще, но Бес остановил, — хватит. Впереди дорога. Обед завершили крепким кофе, расплатившись с Вадиком, щедро дали на чай.
— Заходите, будем всегда рады, — проводил до выхода довольный официант.
На город опускались вечерние сумерки, по улицам катили автомобили. Многочисленные прохожие шли по своим делам.
— Не стреляют. Даже как-то непривычно, — оценил Хазар.
— Это да, — согласились остальные, — мирная жизнь.
Свернули направо, вскоре показался залитый огнями автовокзал. От платформ отъезжали междугородные автобусы с пассажирами, их места занимали пустые. Зайдя внутрь, прошли к кассам, взяли билеты. Бес с Хазаром на Донецк — отправление через час пятнадцать; Макс с Вояжем на Симферополь. Время — полночь.
Чтобы скоротать его, посидели в привокзальном кафе, договорившись не терять друг друга из вида и созваниваться, а когда объявили посадку на Донецк, все вместе прошли к автобусу.
На прощание крепко обнялись. Бес с Хазаром поднялись в салон, за последним пассажиром, шипя, закрылась дверь. Сдав назад, «Вольво» развернулся и плавно отъехал от платформы.
— Вот и остались мы вдвоем, — сказал вслед Максим. — Хорошие были ребята.
— На войне человека видно сразу, — добавил Вояж. — Айда, подышим озоном.
Направились к недалекому скверу, где трещали цикады, уселись на одну из скамеек, закурили.
— Твои, случаем, меня не турнут? — Максим выдул вверх струйку дыма.
— Обижаешь, — хлопнул по плечу приятель. — У меня батька мировой мужик. Сам увидишь.
— А мама?
— Ее пять лет как нет. Умерла от инфаркта.
— Извини.
— Да ладно.
Надолго
— А ты что, получается, совсем один? — нарушил тишину Вояж.
— Получается так.
— И никого из близких?
— Был один человек в Балашихе, вроде отца. Его убили. А еще любил девушку, она исчезла.
— Это как?
— Выехала из города, где проживала, и сменила номер телефона.
— М-да, — швырнул Вояж окурок в урну. — Грустные, брат, у тебя дела. Но не забирай в голову. Как говорят, еще не вечер.
— А я и не забираю, — откликнулся Максим.
Дождавшись своего рейса, сели в автобус. Тронулись в путь. За окнами замелькали огни ночного города. Потом растаяли сзади, под колесами загудел асфальт. Фары рассекали тьму, парни уснули.
На заре въехали в пригород Симферополя. С мешаниной частных домов из ракушечника и кирпича, утопающих в садах, глянцевым от росы асфальтом и стадом коров, неспешно шагавшим по обочине. Окраина сменилась пятиэтажками советской постройки и современными высотками. Через короткое время автобус въехал на автовокзал, вздохнув тормозами, встал у одной из платформ.
— Ну, вот мы и дома, — поправив на плече сумку, первым ступил на нее Вояж. Максим, позевывая, сошел следом. Меж пассажирами тут же засновали местные бомбилы, предлагая свои услуги.
— Куда подвезти, командиры? — обратился к приятелям один, вертя на пальце брелок с ключами.
— На Севастопольскую. Дом покажу, — сказал Вояж.
— Поехали.
Направились к стоящей неподалеку «девятке», уселись. Та вырулила со стоянки.
— Отдохнуть или как? — спросил словоохотливый водитель, переключая скорость.
— То и другое, — ответил сидевший позади Максим.
— Правильно. Сейчас как раз бархатный сезон, да и народу меньше.
— Здесь направо, — сказал минут через пять Вояж.
Свернули с улицы в тенистый заасфальтированный переулок. По бокам свечами высились кипарисы, за ними вычурные ограды и помпезные коттеджи.
— Останови у этого, — показал Вояж на один, выстроенный в классическом стиле.
Расплатившись и прихватив сумки, вышли из машины. Прошли к кованым воротам с камерой видеонаблюдения наверху, остановились у калитки. Вояж утопил пальцем кнопку звонка сбоку.
Через пару минут изнутри послышались шаги, щелкнул запор. В проеме стоял похожий на шкаф мужчина с портативной рацией в руке.
— С прибытием, Геннадий Сергеевич, — пробасил, отойдя в сторону. — Товарищ с вами? — мазнул по Найденову глазами.
— Со мной, Карпыч, — пожал руку. — Отец дома?
— Завтракает на террасе. Проводить?
— Не надо.
Миновав мощенный гранитом двор с бьющим в центре небольшим фонтаном и сияющим лаком черным «гелендвагеном», поднялись по мраморным ступеням на крыльцо. Вояж потянул за медную рукоятку входной двери, оказались в высоком светлом холле. На полу лежал мягкий ковер, стены украшали картины, вверху искрилась хрусталем люстра.