Солдаты живут
Шрифт:
Нас здесь не тревожил никто, кроме небольших отрядов веднаитской кавалерии — в основном юнцы, желающие продемонстрировать свою храбрость. Но я посоветовал и Дреме, и Суврину не оставлять в нашем тылу крепость с гарнизоном, Дрему мои советы интересовали не больше, чем прежде, но сейчас она хотя бы делала вид, будто выслушивает их. Ведь ее тактика завоевания Таглиоса обернулась катастрофой, и смягчить ее мог лишь тот факт, что кое-кому из нас удалось уцелеть.
108.
Когда мы отбили пробную вылазку отряда из Таглиоса, командир крепости, поразмыслив, предложил сдать ее на почетных условиях. Он потребовал отпустить под честное слово самого себя и почти всех, кто когда-либо держал оружие в трех соседних округах. На мой взгляд, не такие уж чрезмерные требования, если учесть, что мы собирались вернуть все эти территории Прабриндраху Драху, едва сделка будет заключена, а князь притащит свою монархическую задницу из Годжи.
Даже прожив столько лет в реальном мире, Дрема ухитрилась сохранить кое-какие ведааитекие понятия о справедливости и несправедливости, совершенно не стыкующиеся с практическими обстоятельствами ситуации.
— Даже если этот Дал Миндрат и в самом деле наихудшее чудовище в человеческом облике со времен Хозяев Теней, ты все же обязана задуматься, во что обойдется всем нам твоя моральная неуступчивость, — сказал я Дреме. Очевидно, Лал Миндрат предал кого-то из наших союзников во время Кьяулунских войн. Я даже не слышал о нем до того, как Дрема уперлась рогом, так что наверняка это предательство не имело особых последствий.
Немалое число друзей Отряда нынче находилось на стороне Протектора. Душелов обладала властью и богатством.
— Будь гибкой, — посоветовал я. — Но предавай лишь тогда, когда это абсолютно необходимо.
Она поняла. Воспользовавшись неохотной помощью Тобо и его друзей, мы обменялись взаимными обязательствами и договорились об условиях сдачи крепости. Дрема разрешила врагам покинуть ее, и насилия при этом произошло ровно столько, сколько его бывало, когда Лал Миндрат выходил из крепости в окружении своих телохранителей.
Так Капитан завершила дела с мелким предателем из своей эпохи. Временно.
Могаба превратил наш поход на Таглиос в ад — как минимум для тех, кто находился в разведке, пикетах и авангарде. Его кавалерия трепала нас непрерывно. А когда она становилась особенно настырной, на разборку вылетали я и девушки-Ворошки.
И все же настал день, когда мы увидели южные ворота Таглиоса. В мое время их еще не было, а теперь в обе стороны от ворот тянулась весьма внушительная крепостная стена. Настолько внушительная, что солдаты на ее вершине казались слишком маленькими. Стена возвышалась могучим известняковым утесом.
— Ого! А тут произошли кое-какие перемены, — сказал я Дреме. Вход в город стал настоящим фортом — выдвинутым из стены, но сливающимся
Снизу мне было трудно судить, но я не сомневался, что расположенные внутри форта городские ворота имеют не менее внушительную систему обороны. Дрема хмыкнула:
— Да, кое-что изменилось с тех пор, как я тут побывала в прошлый раз. Думаю, верховный главнокомандующий каким-то образом ухитрился выцыганить ассигнования у самого Протектора. Городские стены нарастили на несколько футов. А эта навесная башня… — Она содрогнулась.
Насколько я помнил городских политиков, общественные работы всегда привлекали воров и взяточников.
— Наверное, кто-то из казначейства шепнул пару слов Протектору.
Дрема снова хмыкнула. Мое мнение ее не интересовало. Она наблюдала, как Суврин выстраивает войска перед городской стеной, вызывая противника на бой. Ответа мы не ожидали. И не дождались.
— И на чью-то собственность им тоже было наплевать, — заметил я. Куда больше, чем внушительность стен, меня поразила полоса расчищенной земли шириной в тысячу футов, тянущаяся вдоль всего их подножия. На что пришлось пойти, чтобы выселить всех, кто там жил? И как государство не дает им вернуться?
— Через несколько месяцев здесь будут поля зерновых и овощей. Видишь сеть тропинок? Это границы участков. Поля возле города начали возделывать вскоре после того, как мы с Сари пришли туда впервые.
— Тобо предстоит немало потрудиться. Дрема оглядела наши войска. На фоне городских стен они выглядели отнюдь не угрожающе. Да и солдаты на этих стенах не казались особо озабоченными.
— Да, предстоит. Я хочу, чтобы он и девушки с самого начала нанесли мощный удар всем, что у них есть. Надо ошеломить защитников яростью нашего напора. Он сможет этого добиться?
— Не могу гарантировать, что он отдастся этой задаче всем сердцем.
— А ты? Что говорит твое сердце? Я вздохнул.
— Как у нее дела? — спросила Дрема. Ого, еще один важный знак.
— Честно? Я очень встревожен. Она просто лежит, застряв на полпути между жизнью и смертью. Ей не становится ни хуже, ни лучше. И я уже начинаю гадать, насколько к ее состоянию причастна ее магическая связь с Киной.
Говоря это, я сделал над собой немалое усилие. Потому что если Дрема сумеет предвидеть все последствия, то она задумается. А кое-что она ухватила сразу.
— Если я сумею развлечь Тобо, попробую его уговорить: пусть проверит, не обрела ли Кина над ней контроль. — Мне даже думать не хотелось о том, что Темная Мать, возможно, подготавливает мою жену как запасной путь бегства из своей древней тюрьмы. Ведь я с легкостью вообразил сценарий, по которому я убиваю спящую богиню и освобождаю Шевитью, а после этого вижу, как тьма возвращается через мою любимую женщину.
И Мать Ночи для этого вовсе не требуется. Моя жена охотно впустила бы в мир свою разновидность тьмы.