Солдаты живут

Кук Глен Чарльз

Воздушная разведка врага заметила их приближение быстрее, чем ловушка успела захлопнуться. Могаба оставил солдат делать свое дело, а сам торопливо направился к дворцу. Когда он до него добрался, уже наступали сумерки. С возвышенности, где он находился, были видны несколько все еще догорающих пожаров. В разрушенной части дворца тоже кое-где мелькали язычки дымного пламени.

Его уже поджидало известие о том, что противник разрушил почти всю систему обороны на берегу реки. Их отряды получили подкрепление

из тех солдат, кто до этого сражался выше по течению. Захватчики проявили себя упорными бойцами.

— Выслать подкрепления? — спросил Гопал. Могаба на секунду задумался. Иноземцы наверняка сражаются уже на пределе своих возможностей.

— Да, высылай. Ты хочешь послать всех своих людей, которые сейчас оцепили дворец?

— Думаю, так будет лучше всего. Это все, на кого я могу положиться.

— Пусть их сменят солдаты Аридаты. А своих пошли на берег. И собери своих братьев и кузенов. Всех, кто еще жив. Они нужны мне здесь.

— Что?..

— Сделай это. Быстро. И собери все трофейные пускатели огненных шаров.

— Думаю, мы почти все уже использовали.

— Значит, хоть несколько штук да осталось. И они нужны мне все.

Пришла тьма, И вскоре к Могабе стали поступать донесения, сообщающие о том, что противник на обоих плацдармах устраивается на ночь и не намерен продолжать штурм даже при поддержке своих невидимых союзников.

Верховный главнокомандующий отказывался бояться темноты. И своим примером вдохновлял тех, кто его окружал. Выходит, вражеские призраки и в самом деле мало на что способны, кроме как пугать исподтишка.

Могаба реорганизовал оборону города, возложив почти всю ответственность на Аридату Сингха. После чего повел Гопала Сингха и его родственников, вооруженных пускателями огненных шаров, к плацдарму на берегу.

— Что мы делаем? — спросил Гопал.

— Это ложное спокойствие, — ответил Могаба. — Сегодня днем они потеряли своего Капитана. Ловушка в воротах сработала превосходно. У них погибли и почти все штабные командиры, — Он не стал пояснять, откуда у него такие сведения. — Теперь им нужно решить, кто станет командовать и что им теперь делать. Возможно, они решают этот вопрос прямо сейчас. — Он вздрогнул, но тут же сказал себе, что причиной тому зимний воздух.

Однако Могаба знал, что Костоправ остался в живых. И что Отряд не уйдет. И что преемник Дремы был назначен заранее, а новый Капитан постарается завершить дело, начатое старым.

118. Таглиос. Новая администрация

— Я не готов взять командование на себя, — доказывал Суврин.

— А я для этого слишком стар, — парировал я. — А единственный другой подходящий кандидат сейчас в коме. — Строго говоря, Госпожа находилась не в коме, но результат был практически таким же — она ничем не могла нам помочь.

Суврин что-то негромко пробормотал.

— Дрема выбрала тебя.

Она считала, что ты справишься. И дала тебе возможность попробовать себя на этой работе.

Дрема сама стала немалой частью проблемы. Ее смерть, столь внезапная и жестокая, потрясла всех. Многие из нас до сих пор ходили ошеломленные.

— Если мы с тобой затянем этот разговор, то дадим Детям Смерти слишком много времени для размышлений. А мы ведь не хотим, чтобы они задумались, насколько меньше их стало с того дня, когда они оказались по нашу сторону Сияющей равнины.

Сказав это, я на секунду испытал отвращение к себе. Именно такой образ мышления я находил наиболее циничным среди нанимателей Отряда.

Суврин ненадолго задумался:

— Мы ведь не можем скорбеть бесконечно, так? Нам нужно идти вперед. Или отступить, признав поражение.

— Тут мы еще не приняли решение. Думай. Я попробовал передать сообщения Аридате Сингху. Он создает впечатление хорошего человека, и для него Таглиос важнее всего прочего. Возможно, он захочет облегчить участь города.

— Если ты сумеешь убедить его, что верховный главнокомандующий не собирается съесть нас живьем. По сведениям от Тобо, Могаба не очень-то и встревожен.

— Еще встревожится. Как только мы решим нашу проблему, я пошлю девушек на вольную охоту.

Суврин все еще сохранял присущий ему облик пухленького младенца. Пора ему заняться делом и приобрести пиратский облик Капитана.

И он решил уступить своим тайным мечтам:

— Хорошо. Я стану Капитаном. Но сохраню за собой право уйти с этой должности.

— Превосходно. Тогда я сообщу о твоем решении, а потом отправлюсь задать Могабе трепку, — Впрочем, моя ненависть к Могабе давно уже не была яростной. Нынче она стала чем-то вроде дурной привычки.

— Так я теперь Капитан, правильно? И обладаю безраздельной властью?

— Да, — ответил я с легкой подозрительностью.

— Тогда вот мой первый приказ: отныне я запрещаю тебе подвергать себя риску.

— Что? Но…

— Костоправ, ты остался единственным, кто может вести Анналы. Ты единственный, кто способен прочесть большую их часть. Ты не закончил меня обучать, и не обучил никого другого. И я не намерен в последний момент утратить связь с нашим наследием. Следовательно, отныне тебя не будет там, где твоя жизнь подвергается опасности.

— Ах ты, сукин сын! Ты меня обвел вокруг пальца! Да как ты посмел!

— Я Капитан. И, конечно, я посмел. Только что. И если понадобится, то я к тебе и охрану приставлю.

— Не понадобится. — Потому что мистикой Отряда я пропитался, как религией. Потому что не могу не выполнить приказ только потому, что он мне не нравится. Ха-ха. Интересно, сколько мне понадобится времени, чтобы отыскать лазейку в обход этого приказа, если мне это позарез потребуется? — Но мне нужен Могаба.

— Мы его тебе поймаем. И ты сможешь содрать с него шкуру — или что ты там еще собирался с ним сделать.