Солдаты
Шрифт:
— Отведи детей на оружейный склад тридцать-пятого. Там они будут в большей безопасности.
— Куда ты идешь?
Он потянулся к этажерке за дверью, беря клинок, он неуклюже ухватил его, с неохотой позволяя Эмилу помочь.
— Я отправляюсь в Белый дом.
— Ради Бога, зачем. Бугарин убьет тебя.
Эндрю покачал головой.
— Нет. Слишком много бывших ветеранов по-прежнему рядом с ним, чтобы позволить это. Мы собираемся поговорить.
— О чем?
Он взял паузу, взглянув в кабинет, где на его столе находились две самые дорогие его сердцу вещи, бумага о назначении его
Слухи быстро распространялись, и у домов, обшитых вагонкой, обрамляющих площадь, он видел последних немногих своих старых товарищей, которые находились в Суздале, готовых выступить, Вебстер возился, пытаясь застегнуть униформу, которая была чересчур облегающей для него. С северо-восточного угла площади появилось небольшое отделение, двигающееся по двое… это были мальчики, кадеты, обучающиеся в 35-м Мэнском, который теперь стал тренировочным полком, этаким Вест-Пойнтом Республики, юноши были слишком молодыми, чтобы их засунули в пекло фронта. Один из них с гордостью нес полковой штандарт.
Эмил нагнал Эндрю, взяв лошадь одного из курьеров.
— Отправиться сейчас в Белый дом это безумие, Эндрю. Если Бугарин действительно заполучил правительство, то он тут же убьет тебя.
Эндрю почувствовал зарождающийся гнев. Тяжело дыша, подскакал Вебстер.
— С Калином все в порядке?
— Мы не уверены, — ответил Эмил.
— Будь все проклято, Эндрю, это зашло слишком далеко. Захватите управление правительством теперь. Парни последуют за вами!
Он выдал последнее слово с напыщенной демонстрацией, которое эхом пронеслось через площадь, и восторженные крики раздались в ответ.
Эндрю жестко осадил Меркурия, его стальной пристальный взгляд заставил замолчать группу. Развернувшись, ничего не говоря, он отправился к юго-восточному углу площади, пока Эмил понукал свое животное, такое же огромное как лошадь Клейдесдальской породы, чтобы удержаться около него. Когда Эндрю свернул за угол на центральную улицу, ведущую к Главной площади и к Белому дому за ней, он увидел, что улица уже заполнена. Он проехал мимо театра, изодранный плакат свисал с боковой доски для афиш, объявляющий о спектакле «Король Лир». На какой-то момент это привлекло его внимание, необычно наблюдать за постановкой Шекспира на русском языке в этом чужом мире. Римские солдаты, расквартированные в Суздале, были очарованы «Юлием Цезарем», поскольку настоящий Цезарь жил на Земле после того, как их древние предки были унесены в этот мир. Также он вспомнил последнюю ночь, прямо перед началом меркской войны и спектакль «Генрих V».
Он
В толпе ощущалась тревога, сегодня не было никаких приветствий. И при этом не было и гнева… скорее это походило на истощение души и духа. Было очень легко определить ветеранов, почти все другие люди были или очень старыми, или очень молодыми, или женщинами, ветераны выделялись — мужчины, стоящие на костылях или с пустыми рукавами. Эти, кто мог, вставали по стойке смирно и отдавали честь, когда он проезжал мимо, но он продолжал смотреть строго вперед.
— Ты собираешься бороться с ним? — наконец, спросил Эмил, но Эндрю промолчал.
— Люди за тебя. Ты понимаешь это? — Эмил кивнул за спину.
Ему не нужно было поворачиваться; он слышал ритмичный топот ног кадетов, голос Вебстера выкрикивающего приказы, призывающих даже ветеранов, стоящих на обочинах, становиться в строй и «поддержать их полковника». Они проехали офис еженедельника Гейтс-иллюстрейтед. Издатель находился на улице, в седле, ожидая их, ученики, печатники и остальная часть персонала вываливалась из помещения, некоторые из них тащили винтовки и пистолеты. Гейтс пристроился рядом с Эндрю.
— Я думал, что пресса, как предполагается, является нейтральной, — язвительно заметил Эндрю. — Вне зависимости от того, что произошло, разве карандаш не является оружием более могучим, чем кинжал?
— Черта с два мы нейтральны, — злобно огрызнулся издатель. — С ним несколько вооруженных сенаторов.
— Кто-то из военных?
— Неорганизованные единицы. Главным образом там есть несколько человек из старых бояр и их бывших воинов. Я знаю, мы должны были убить их всех после того последнего восстания.
— Что произошло? — спросил Эндрю.
— Флавий мертв. Я знаю, что это факт; один из моих репортеров находился в здании, когда это произошло. Хотя Бугарин этого не делал, по меньшей мере, не своей рукой. И снова, все было так же, как и в случае с Калином. Мы не знаем. Но как только это случилось, Бугарин, в окружении некоторых своих последователей, пошел прямо в Белый дом. Очевидно, что несколько выстрелов были выпущены там уже позже.
— Калин?
— Без понятия. Но по слухам, Бугарин привлек одного из судей и Касмира.
— Таким образом, он хочет принести присягу, — ответил Эмил. — Если он — президент, то мы должны сражаться с ним, Эндрю.
— Я это понимаю, — тихо сказал Эндрю.
Иногда самым трудным делом является не делать ничего, говорил ему Ганс, и он улыбнулся этой мысли.
Главная центральная площадь Суздаля лежала прямо впереди, и уже заполнялась жителями города. Когда он подъехал к краю площади, гудящий шум вырвался из толпы. Позади себя Эндрю услышал, как Вебстер выкрикивает группе кадетов выдвинуться вперед по двое и очистить путь. Эндрю резко осадил лошадь, затем повернул Меркурия в бок. Он посмотрел назад на улицу и увидел несколько сотен человек, которые его сопровождали. Позади них теснилась куча народу, желающая наблюдать за происходящей драмой.