Солдаты
Шрифт:
Капитан приблизился, подойдя рядом к Эндрю, толпа немного отступила.
— Боюсь, что не хорошо, сэр; его жена говорит, что вернулась лихорадка.
— Будь оно неладно, — пробормотал Эмил.
Эндрю согласно кивнул, поднимая взгляд, вновь уставившись на здание.
— Сэр?
— Да?
— Сэр, что-то еще?
— Бугарин был приведен к присяге, как исполняющий обязанности президента?
— Да, сэр. Сэр, я получил приказ от одного из его людей, снять охрану у Президента Калинки и поместить ее около комнаты, в которой находится
— И вы отказались?
— Да сэр, однозначно.
— Как полковник, командующий армией, я даю вам личный приказ, капитан. Вы должны охранять Калинку ценой собственной жизни.
— Я бы сделал так в любом случае, сэр.
— Неважно, какие приказы вы получите позже, мой приказ, отданный сейчас, будет на первом месте. Президент Калинка должен быть защищен любой ценой.
— Прежде я умру, чем кто-то навредит ему, сэр, — горячо ответил юный капитан.
— Хорошо, сынок. Теперь, пожалуйста, иди вовнутрь и заяви господину Бугарину и Патриарху Касмиру, что я прошу «видеть их здесь».
Этот приказ он произнес с повышенной громкостью, команда эхом прокатилась над толпой. Площадь стала замолкать. Капитан отсалютовал, поспешил вовнутрь, прошло много времени. Наконец, он вернулся, один.
— Полковник Кин, Господин… — и он, замялся на несколько секунд. — Действующий Президент Бугарин сказал, что вы должны доложиться ему внутри.
Эндрю застыл.
— Как командующий армией, я требую публичной встречи, здесь, перед лицом жителей Суздаля, и скажите ему, что я буду ждать здесь весь проклятый день, в случае необходимости.
Капитан понесся назад, а Эндрю пожалел его, зажатого между двух огней.
— Эндрю, ты собираешься делать то, что, как я думаю, ты делаешь?
Эндрю посмотрел на Эмила и улыбнулся.
В церковной башенке прозвенел колокол, отмечая ход времени, и, наконец, кто-то появился в двери. Это был Патриарх Касмир. Он обернулся, посмотрел обратно в Белый дом, видимо прокричал что-то, что было неразборчиво, затем повернулся и шагнул вниз по ступенькам, спускаясь волной черной одежды. Он остановился несколькими ступенями выше Эндрю, осмотрел его штаб, и всмотрелся в толпу, затем всех благословил. Сразу же наступила тишина, все встали на колени, молясь. Оставаясь верхом, Эндрю находился на одном с ним уровне глаз.
— Бугарин был приведен к присяге, как исполняющий обязанности президента? — спросил Эндрю.
— Да, Эндрю.
Его голос был едва слышен, чуть ли не шепот.
— Именно ваша собственная Конституция заставила меня это сделать. Калин, я не уверен, что он выживет. Марк мертв, Флавий погиб. Бугарин следующий в линии. Конституция требует этого; я обязан был благословить церемонию.
Эндрю сразу же понял, насколько ненавистно было Касмиру делать то, что он должен был выполнить.
— Поскольку вы являетесь главой правосудия, я прошу вас, чтобы вы инициировали расследование по попытке убийства президента и убийства спикера. Я сильно сомневаюсь, что исполнительная
— Я сделаю все, что в моих силах, и как судья и как священник.
Толпа начала шевелиться. Касмир посмотрел назад через плечо. Полдюжины охранников стояли в дверном проеме.
— Я сказал Бугарину, что заклеймлю его как труса, если он не выйдет к вам на встречу, — прошептал Касмир.
Эндрю не мог не усмехнуться.
— Вы собираетесь свергнуть его? — спросил Касмир, и Эндрю ощутил конфликт в голосе своего друга.
Он ничего не ответил, внимательно наблюдая за тем, как из дверного проема появился Бугарин, необычно для него, одетый в цилиндр Калина, который в этом мире стал церемониальным символом президента. Охранники, все из сенаторов, спустились по лестнице, Бугарин шел в середине группы. Они остановились позади Касмира. Эндрю пристально уставился на него. Во взгляде того был вызов, но еще он почувствовал страх.
Был ли этот человек тем, кто не только задумал убийство спикера, но и также попытку убийства президента? Верил ли он так неистово в то, что война должна быть прекращена любой ценой, что готов был убить, или он был всего лишь пешкой?
Независимо от того, что полагал Эндрю о том, как Бугарин пришел к власти, по крайней мере, в этот момент он был президентом Республики. С преднамеренной медлительностью Эндрю поднял руку и отдал честь. Тихие шепотки побежали через толпу. Они все знали, что все это означает. Он почувствовал, как напряжение отпускает Бугарина, но тот по-прежнему был насторожен. Он услышал бормочущее проклятье; то был Эмил, который был не способен заставить себя приветствовать Бугарина.
— Я сейчас же желаю видеть президента Калинку, — заявил Эмил, адресуя свое послание Касмиру, выделяя при этом слово «президент».
— Я прослежу за этим Эмил, — ответил священник, — и вы будете под моей личной охраной.
Эмил посмотрел на Эндрю.
— Еще секунду, — прошептал Эндрю.
— Для чего? Видеть, как ты целуешь его окровавленные ботинки?
Эндрю проигнорировал вызов своего друга.
— Могу ли я спросить исполняющего обязанности президента, будут ли какие-либо приказы для армии относительно боевых действий как оборонительного, так и наступательного характера.
Он преднамеренно произнес слова медленно, так чтобы расслышали все.
— Все наступательные операции должны прекратиться. Я немедленно попрошу о перемирии. Мы должны прекратить эту бессмысленную войну.
По площади снова прокатилась волна голосов. Толпа была в замешательстве. Слабый хор приветствий, но им не хватало силы и энтузиазма. Он слышал лязг оружия с другого конца площади, приглушенные приказы, скорее всего Вебстер говорил солдатам, приготовиться.
— Сэр, если вы приказываете мне, чтобы я вывел в тыл армию, я не могу повиноваться такому приказу.