Солёный арбуз
Шрифт:
Потом на стене рядом запестрели листки объявлений, сообщая Букварю самые разнообразные вещи: «Продаем мебель по причине отъезда...», «Требуются слесари...», «Требуются...», «Если хотите отличное молоко, приходите на улицу...», «...Ищем хорошую собаку из интеллигентной семьи...»
За углом Букваря поманил парень с винтовкой в руке, вырезанный из фанеры и поставленный на колено на крыше фанерного домика. «Тир!» — закричали рыжие буквы, «Тир!» — затрещали выстрелы в фанерном домике, и железные утки, зайцы и тигры начали раскачиваться на толстых гвоздях.
Вывески
Из витрин и открытых дверей смотрели на Букваря патефоны, репродукторы, дорожные приборы, тюбики мятной зубной пасты, банки с гуталином, книги и железные скобяные изделия.
У Букваря разбегались глаза, и он с трудом сдерживал себя, напоминал себе, что у него есть цель.
Он обошел лоток с уцененными товарами и попал в тихий тупик. На сухой земле здесь кустились ножки ирисов, и на длинных стеблях покачивались лиловато-синие цветы. Металлические сетки кроватей прижимались к деревянным стенам, и рядом с ними грудились старомодные венские стулья. За сетками и стульями сидел розовый старичок и аккуратно вгонял в кожаные и резиновые подошвы деревянные гвозди.
У старика были розовые губы, розовые руки, розовое лицо и розовая лысина. Только на висках, на бровях и на верхней губе торчал белый пух. Такими стариками в представлении Букваря были сказочные волшебники. Ему показалось, что это на самом деле добрый волшебник, что он специально уселся здесь, в тупике, за сетками и стульями, и что он-то уж знает, как найти соленый арбуз.
— Извините, пожалуйста, — начал Букварь, с той почтительностью в голосе, с которой необходимо было обращаться к добрым волшебникам. — Вы не скажете, где можно купить соленый арбуз?
— Шоленый арбуз? — удивились белые брови. — Шоленый арбуз? — удивились гвозди, зажатые розовыми губами.
— Соленый арбуз... — растерялся Букварь.
— Видите ли, юноша, — сказал старичок, вынув изо рта гвозди, — климатические условия нашего края позволяют выращивать арбузы и даже дыни. Но, видите ли, в июле поспевать им рано, юноша.
— Ну да, конечно, — согласился Букварь. — В июле...
— Но вы можете починить свои туфли.
— Спасибо. Извините, пожалуйста, я уж пойду.
— Как хотите, юноша. И все же не отчаивайтесь. Загляните в овощные ряды...
Букварь вышел из тупичка на базарную улицу с парикмахерской и пельменной, шагал совсем не расстроенный словами розового старика, даже веселый, уверенный в том, что он все-таки отыщет соленый арбуз.
Перед ним шумел, двигался, цвел воскресный базар, залитый солнцем и музыкой, бьющей из репродукторов. Букварь знал, где находятся ряды с соленьями, но он не спешил к ним, тянул время, смаковал все, что видел и слышал сейчас на абаканском базаре.
Он смотрел на пеструю, бурлящую жизнь базара, на яркие плоды енисейской земли и рук человеческих, на солнце, залившее пыльные площади и улицы, и снова, как в кабине машины с красными флажками, испытывал безудержную радость, от которой хотелось смеяться и петь.
Он
Букварь задрал голову и прочел на фанерной дощечке: «Место для торговли солениной разной». Он обрадовался: к рядам прибили строчку из стихотворения. На голубых досках стояли зеленые эмалированные ведра и толстобокие, приземистые кадки. В ведрах плавали соленые огурцы, тоненькие и пузатые, соленые помидоры и голубые грузди, похожие на уши слонов. В кадках мокла квашеная капуста, белая и красная. Букварь увидел и красные помидоры, маринованные особым способом, и другую «соленину». Он с хрустом сжевал соленый огурец и съел моченое яблоко. Он несколько раз обошел ряды и остановился в нерешительности: солеными арбузами никто не торговал.
— Соленый арбуз? — покачала головой женщина, продававшая капусту — Откуда же они сейчас!
— Соленый арбуз? — отвлекся от своих помидоров худой старик. — Нет, не сезон... Нет их...
— Соленый? — Девчонка глянула из-за кадки с голубыми груздями. — Где же его?.. Если только в Суши?..
— В Суши? — затараторила капуста. — Ну да! Ну конечно! Почему же в Суши, если нигде нет?
— В Суши они всегда держатся, — заявили грузди. — Или в Сорокине...
— Да, если съездить в Сушу... — задумались помидоры.
Капуста затараторила быстрее и громче, в разговор включились еще одни помидоры, моченые яблоки, красная капуста и огурцы с соседнего прилавка. Потом зашумели все ряды, загалдели, заспорили, выясняя, где же все-таки можно достать соленый арбуз, если он так нужен человеку. Букварь слушал шумный разговор, моргал озабоченно, не сразу догадался, что это за Сушь, о которой зашла речь. А потом понял, крикнул рядам: «Спасибо!» — и рванулся на автостанцию.
41
Сначала нужно было доехать до Минусинска. Из Минусинска автобусы шли в Сушь.
Букварь вскочил в переполненный автобус. Автобус загудел, загромыхал, рывком утрамбовал пассажиров и двинулся в Минусинск.
Автобус был маленький, Курганского завода, и Букварю пришлось стоять, согнув шею. Руки воткнулись в голубой потолок, в спину тыкались другие спины, локти и чемоданы.
«Здесь часто, — вспомнил Букварь, — вместо «ш» произносят «с». Вот и получилась Сушь вместо Шуши. Вот и получилась Сушь вместо Шушенского».
Букварь вертел головой, но, кроме неба, ничего так и не увидел. Автобус тащился долго, грел свои поцарапанные бока у паромов и часа через полтора остановился на минусинской площади.
Букварь выскочил из автобуса, вытер пот со лба, бросился к расписанию и узнал, что следующий автобус в Шушенское пойдет через три часа.
Букварь почесал нос и стал соображать. До Шушенского было километров шестьдесят. Шестьдесят туда, шестьдесят обратно и еще сто километров от Минусинска до Курагина. Черт с ним, даже если сегодня он не успеет вернуться домой. Все равно стоило ждать автобуса, пусть даже десять часов.