Соленый ветер
Шрифт:
– Спасибо. Доброй ночи, Китти.
Я взяла конверт и подошла к окну, чтобы прочитать имя отправителя, не тревожа Китти. Герард.
«Любовь моя,
От тебя никаких вестей, и вчера – не хочу об этом даже упоминать – меня охватил страх. Я почувствовал: что-то не так. Конечно, я не хочу в это верить, но сердце вдруг отчего-то сжалось. Что-то случилось? Пожалуйста, напиши, как у тебя дела.
Я во Франции, в 101-й воздушной дивизии, так далеко
Искренне твой,
Герард».
Я со слезами положила письмо обратно в конверт и достала свой канцелярский набор, светло-голубой, с вышитыми инициалами – АЭК. Анна Элизабет Келлоуэй. Я собиралась часто писать домой – маме, папе, Максин и особенно Герарду, но маленький набор почти не пригодился. Мне стало стыдно. Я села и принялась сочинять письмо, хотя толком не знала, что написать:
«Дорогой Герард,
Хочу сообщить тебе, что со мной все хорошо. Здесь были перебои с почтой, и я только теперь получила твои письма».
Я остановилась, придумывая ложь. Ложь во спасение.
«Я очень занята, иначе писала бы чаще. Когда мы не работаем, мы спим; когда не спим – работаем».
Еще одна ложь.
«Я часто думаю о тебе и скучаю.
С любовью,
Анна».
– Знаете, чем можно заниматься в свободное время? – спросила Стелла однажды утром в начале мая.
– Чем? – изображая интерес, отозвалась Мэри.
– Давайте организуем кружок вязания.
– Тебе легко говорить. Твой Уилл уже здесь, цел и невредим. Ты думаешь, нам сейчас до пряжи?
Ее слова задели Стеллу.
– Прости, – опомнилась Мэри, – я не хотела.
– Все в порядке. Я просто подумала, что по вечерам у нас появится занятие. А то мы только новости по радио слушаем.
– Неплохая идея, – вставила я.
– Уверена, местным пригодятся одеяла, – добавила Мэри. – Для детей. Мы можем им помочь.
– Я с вами, – сказала Китти.
– И я, – присоединилась Лиз.
– Можем начать сегодня, после смены, – предложила Мэри.
Стелла улыбнулась:
– Отлично. Я раздобуду все необходимое. Встретимся в зале для отдыха.
Стелла оказалась права. Следующие недели нас поддерживало именно вязание. Мы связали первое одеяло, потом второе. За третьим и четвертым уже планировали пятое: зеленая и желтая пряжа, узор из пальм в середине.
– Интересно, кто будет ими укрываться? – спросила Лиз, проведя рукой по первому одеялу. – Приятно сделать что-то для обитателей острова, пусть даже
Мы все закивали.
– А как вы думаете, что местные жители думают о происходящем? – продолжила Лиз. – Их мирный оазис посреди океана за один день превратили в эпицентр жестокой войны.
– Это ужасно, – согласилась Мэри. – Я бы хотела помочь им не только одеялами.
– Но это уже кое-что, – ответила Лиз.
Я подумала об Атее. Совсем одна, возможно, еще в беде. Одеяло может ей пригодиться – или она поможет их пристроить.
Я оглядела девушек, дружно работающих спицами.
– Я могу передать их местной женщине, она найдет применение, – предложила я. – Отнесу их завтра на рынок.
– Сестра Гильдебрандт?
– Что такое? – резко спросила она, не отрываясь от дел.
– Вы позволите мне отлучиться на время обеда?
– А что вы собираетесь делать?
– Мы с сестрами связали одеяла, это помогало нам отвлечься по вечерам от переживаний…
– Переходите к делу, сестра Келлоуэй, – сурово приказала она.
– Да, простите. Я хочу отнести сегодня одеяла на рынок, отдать их местным жителям.
– Одеяла? – несколько насмешливо переспросила она.
– Да, мадам. Одеяла.
Она покачала головой, потом пожала плечами:
– Что же, не вижу ничего дурного. Но в половине третьего ты должна быть здесь. Нам доставят провизию, и понадобится много рук.
Я улыбнулась:
– Спасибо, сестра Гильдебрандт. Я успею.
На рынке было тише, чем обычно, практически безлюдно. Большинство солдат отправились на фронт, и торговать пришло гораздо меньше островитян, чем обычно, но я надеялась встретить Атею. Нужно было поговорить.
Я не видела ее несколько месяцев, с того зловещего предрождественского происшествия в часовне, и очень беспокоилась. Одеяла скорее были предлогом встретиться, чтобы убедиться, что с ней все в порядке.
– Простите, – обратилась я к беззубой женщине с ребенком, торгующей бананами и какой-то пыльной зеленью, – вы не видели Атею?
Женщина бросила на меня недоверчивый взгляд.
– Ее здесь нет, – пренебрежительно ответила она.
– Ясно, – сказала я, доставая одеяла. – Я хотела передать ей вот это.
Это сразу изменило отношение туземки. Она смягчилась и указала на холм неподалеку:
– Она с Титой. Зеленый дом. Она там, внутри.
– Спасибо, – поблагодарила я и быстро направилась к холмам. До отправления фургона в лагерь оставалось меньше часа. Бежевые туфли покрылись грязью, но мне было все равно. Я смахнула с руки комара: тропинка шла через чащу. Под пологом тропического леса царил полумрак, и я практически не видела впереди зеленого домика – он сливался с холмом, словно был частью природы. Вот и он.