Солги мне
Шрифт:
— Нет, Эм не вернулась, — ответила Мэдди, изо всех сил стараясь говорить спокойно. — Мы до сих пор не нашли ее. Это приехал Генри, он собирается начать поиски.
— Так попроси его выключить сирены, не то вся улица решит, что у тебя стряслась беда.
— Мама, я не могу сейчас с тобой говорить. — Мэдди положила трубку, невзирая на протесты матери. — Сирены сделали свое дело, — сказала она Генри. — Как по-вашему, похититель успел их заметить?
— Их заметил весь город, — отозвался Генри. — А теперь повтори его слова и вспомни, как он их произносил.
Мэдди закрыла глаза и
— Он сказал… сначала он сказал «миссис Фарадей», потом добавил что-то вроде «у вас очень милая девочка», потом сказал, что если я не явлюсь с повинной, то никогда не увижу свою дочь.
— Явка с повинной? Так он и сказал?
Мэдди откинула голову назад, прижавшись затылком к стене.
— Не могу вспомнить, — сказала она. — Он еще говорил, что я должна сознаться. Что я должна позвонить Генри.
— Генри? Или шерифу Хенлм?
— Нет, я точно помню, он сказал «Генри».
— Мэдди, постарайся припомнить его доподлинные слова, — велел Генрн. — Может быть, там найдется какая-то зацепка.
— Он знает о деньгах, — ответила Мэдди. — Он потребовал, чтобы я рассказала вам о деньгах.
«И о пистолете тоже», — вспомнила она, похолодев. Кем бы ни был похититель, он знал о пистолете, спрятанном в «сивике». Значит, это и есть убийца.
О Господи! Эм в руках убийцы.
У самого уха Мэдди вновь зазвонил телефон, и она вскрикнула от неожиданности и испуга.
— Прежде чем ответить, глубоко вздохни, — сказал Генри, но Мэдди не могла думать ни о чем, кроме Эм.
Эм ехала по обочине дороги. Велосипед вихлял из стороны в сторону, и она так устала, что не была уверена, удастся ли ей удержать равновесие. Поначалу мысль отправиться на ферму казалась Эм просто великолепной. К тому же она знала дорогу, потому что запомнила нужные повороты с помощью приема, который подсказал Кей Эл: тридцать три человечка сидят на крылечке и щелкают гикориевые орешки. Однако Эм катила по Тридцать третьему шоссе, как ей казалось, не менее часа, но никакой Порч-роуд не было и в помине. А если и была, она ее пропустила. Она заблудилась в сельской глуши, ее могут украсть, задавить машиной, даже застрелить… Эм судорожно сглотнула. После получаса езды в корзинке велосипеда Феба стала проявлять нетерпение, а к концу первого часа Эм и сама начала беспокоиться. Мысль отправиться на ферму уже не казалась такой удачной, хотя она была бы очень рада, если бы ей удалось туда добраться.
Феба опять заскулила, и Эм решила отдохнуть. Она свернула с дороги и остановилась под деревом, едва успев прислонить велосипед к стволу и подхватить собаку, которая выпрыгнула из корзинки и повисла на поводке. Рухнув на землю под деревом, Эм принялась наблюдать за Фебой, которая вынюхивала землю, ковыляя по широкой полуокружности, ограниченной длиной поводка.
Конечно, можно было развернуться и поехать домой, но это привело бы Эм в точку, откуда она начинала, а ей совсем туда не хотелось. Она с трудом вытерпела неделю в школе, и самым неприятным было то, что дети при ее появлении начинали говорить приглушенными голосами. Даже Мэл то и дело норовила засыпать ее вопросами. До сих
Нет, она прекрасно понимала подругу. Эм и сама была не прочь услышать ответы на многочисленные вопросы, но мама продолжала врать, и наконец пришло время самостоятельно докопаться до истины. Начинать следовало с фермы и с Кей Эла. Они могут вместе порыбачить, поболтать о Фебе, и, может быть, тогда жизнь покажется не такой страшной, а заодно она сумеет, что-нибудь разузнать.
Но только если найдет дорогу. А это невозможно, пока она не поднимется с земли, чтобы вновь крутить педали. Как ни противна была ей эта мысль, Эм понимала, что она не может провести под этим деревом всю свою жизнь. К тому же рано или поздно стемнеет, и тогда ей придется несладко.
— Идем, Феба, — позвала Эм. Феба торопливо засеменила ей навстречу, и она подхватила ее и уложила в корзину, застланную полотенцем. Вздохнув, Феба завозилась, устраиваясь поудобнее. — Я знаю, мне и самой это не нравится, но тут уж ничего не поделаешь, — сказала Эм, и в тот же миг со стороны дороги послышался звук приближающегося автомобиля. Она подняла лицо и увидела ярко-красный «мустанг».
— Эй! — крикнул Кей Эл, останавливая машину напротив Эм. — Твоя мать сходит с ума!
— Мне очень жаль, — ответила Эм, ничуть не пристыженная. Если бы не безобразное поведение матери, ей не пришлось бы накручивать тысячи миль на этом проклятом велосипеде.
— Оно и видно, — сказал Кей Эл, вылезая из машины и тщетно пытаясь сделать свирепое лицо. — Мне совсем не хочется, чтобы ты огорчала свою маму.
Эм почувствовала страшную усталость.
— Хватит врать, — пробормотала она. — Вы совсем не такой злой, каким хотите казаться.
Кей Эл нахмурился:
— Что с тобой произошло?
— Я заблудилась, — ответила Эм и слезла с велосипеда. Кей Эл подхватил его и удержал на месте. — Я хотела поговорить с вами, но заблудилась и не смогла найти Порч-роуд. Я ошиблась.
— Вовсе нет, ты едешь правильно. — Кей Эл вынул Фебу из корзины и опустил ее на землю. — Ты просто устала. Нужный поворот находится впереди, примерно в миле отсюда. Если бы ты продолжала ехать, то скорее всего была бы уже на ферме.
Эм посмотрела на него, сузив глаза:
— Это правда?
— О Господи, ты уже никому не веришь, — сказал Кей Эл и подкатил велосипед к автомобилю. — Садись. Я покажу тебе. — Он втиснул велосипед на заднее сиденье и открыл переднюю дверцу. Феба забралась в салон, и Эм почувствовала, как все ее беды и неприятности понемногу бледнеют и исчезают.
Но они никуда не делись, лишь отступили на задний план.
Эм обошла вокруг машины и уселась в пассажирское кресло, довольная тем, что ей больше не придется крутить педали, а еще больше тем, что рядом с ней Кей Эл. Феба забралась к ней на колени и высунулась наружу. Эм подхватила ее под брюшко, чтобы собака не выпрыгнула на дорогу, и прижала к себе ее теплое тельце. Теперь она чувствовала себя намного лучше. Откинувшись на мягкую спинку кресла, Эм расслабила плечи и положила затылок на подголовник, чтобы дать отдых шее, измученной ездой по тряской гаревой обочине.