Солги обо мне. Том второй
Шрифт:
И если бы на месте Олега был любой другой мужик, я бы выдохнул и честно во всем признался. Дело кончилось бы грязным мордобоем, разборками, матами и раздельными песочницами. Как оно обычно и бывает в жизни. Но Олег никогда и никому ничего не отдавал добровольно. Мог просто выбрасывать то, что ему уже неинтересно, но игрушки, которыми сам не успел наиграться, у него можно выдрать только зубами. С кровью.
Я могу сколько угодно бахвалиться, что просто приставлю ствол к его башке - и он будет вынужден дать Вере развод, и, скорее всего, он действительно
Нельзя недооценивать противника, даже если он выходит с палкой против гранатомета.
— И какой у нас план?
– решительно спрашивает Планетка, смешно шмыгая носом. Наверное, даже если я скажу, что нам придется всю жизнь скитаться по свету, она улыбнется и спросит, когда начинать.
– Я только…
— Так, малыш, для начала задача номер один - ты должна поправиться.
— Я больше никогда не смогу танцевать, - перебивает она, как будто только теперь вспомнив, что сделала недостаточно для того, чтобы раскрыть мне глаза на ее «печальное положение».
– Я буду хромать и ходить с палкой, как калека.
— Я должен испугаться и сбежать?
– позволяю себе легкую иронию, потому что, если честно, хочется громко материться в ответ на это детское раздувание щек.
— Просто понимать, что я теперь такое.
Я в который раз запрещаю себе набрасываться на нее с поцелуями и вместо этого легонько щелкаю Планетку по носу.
— Венера, ты забыла, что я вообще тупой салдафон, и глупо ждать от меня глубоких размышлений о совершенно обычных вещах. Так что хватить пороть чушь. Я не предлагаю, я - приказываю. Ты - слушаешься врачей, а я делаю все остальное.
Она смущенно краснеет и безропотно соглашается.
Что ж, первый пункт плана можно успешно вычеркивать.
Глава шестая: Юпитер
Глава шестая: Юпитер
Я сижу в большом светлом холе детского медицинского центра и впервые без интереса разглядываю снующих туда-сюда медсестер. Здесь они одеты по форме - в белоснежных халатах, шапочках и как будто даже накрахмаленных носках.
Рыжая, с явным перебором филеров в губах, совершает дефиле уже третий раз подряд, но на этот раз все-таки сворачивает в мою сторону и становится прямо напротив загораживая мне осмотр своих возможных конкуренток.
— Может, вам сделать кофе?
– предлагает она, но по звуку это больше похоже на пожелание выебать ее в ближайшей смотровой.
— Вам не идет этот цвет, - говорю совсем о другом, а когда рыжая начинает оторопело проводить рукой по халату, тычу пальцем в область ее лица: - Я имел ввиду цвет помады. Слишком много красного. Похоже на призыв избавить вас от скучного самоудовлетворения.
Она густо краснеет и исчезает быстрее, чем я успеваю сказать ей в след еще какой-то «приятный комплимент».
Проклятая Ника.
Я смотрю на свою пустую ладонь,
— Олег!
Женский голос появляется как раз вовремя, потому что моя фантазия настолько реальна, что член в штанах начинает напрягаться от предвкушения. В последнее время у меня встает только от этих мыслей.
— Олег, вам нас точно Господь бог послал!
– приговаривает тёща и семенит ко мне неуверенным шагом буквально на полусогнутых.
Я медленно встаю. Отряхиваю полы пиджака, чтобы убедиться, что ничто не выдаст мое «пикантное настроение», и натягиваю на лицо выражение абсолютного принятия и сочувствия.
— Мария Александровна, успокойтесь. Колей занимаются лучшие специалисты.
— Олег, вы столько для нас сделали…
Она достает откуда-то скомканный носовой платок и начинает громко сморкаться прямо у всех на глазах. Мне нужно все мое терпение, чтобы продолжать стоять рядом и даже сочувствующе приобнимать ее за плечо.
В какой-то из книг я прочитал, что умный человек найдет способ выкрутиться из любой ситуации, а мудрейший - любую ситуацию сможет выкрутить в свою пользу. Когда-то я был просто умным, но поступок Ники заставил пересмотреть свои приоритеты и перестать играть в «хорошего парня». По крайней мере - с самим собой.
— Я могу его увидеть?
– Мать Ники заглядывает мне в глаза со щенячьей мольбой.
К счастью, мне не приходиться ничего придумывать, потому что в нашу сторону уже спешит лечащий врач мелкого засранца. Сергей Петрович, чью фамилию я благополучно забыл, но которому уже успел всунуть достаточно, чтобы он стал «воином света» на темной стороне моих корыстных интересов.
— Мария Александровна, познакомьтесь.
Представляю их друг другу и молча слушаю, как доктор подробно, максимально сыпя непонятными медицинскими терминами, рассказывает, что произошло, и почему мальчику понадобилась срочная госпитализация. Я даже не пытаюсь вникать, потому что у меня на счет мелкого поганца совсем другие планы, но чтобы не выбиваться из общей картины и выглядеть максимально заинтересованным, киваю и поддакиваю.
— Что это значит?
– Она вертит головой, переводя взгляд то на меня, то на доктора.
— Что вашему внуку нужно другое лечение.
Сергей Петрович собирает пальцы в замок и посматривает на меня в поисках одобрения. Вот же придурок. Будь рядом не эта старая перепуганная перечница, наш с ним сговор был бы уже вскрыт.
— Какое лечение?
– цежу сквозь зубы, чтобы выглядеть хоть немного встревоженным.
Он снова пускается в пространные размышления, но заканчивает речь громкими словами - очень серьезное и длительное.
— Но это… наверное… очень дорого?
– заикается мать Ники.