Солги обо мне
Шрифт:
Странно, но именно сейчас мысли о Меркурии приходят как нельзя кстати.
Раньше они вызывали во мне спазмирующую режущую боль. Каждое утро я буквально за волосы вытаскивала себя из кровати, потому что всю ночь кричала ему во сне, как сильно люблю, а он каждый раз отворачивался и уходил. Потом я перестала кричать, но боль все равно осталась. Со временем притупилась и она.
А сейчас…
Решительно смахиваю ладонью пар с большого круглого зеркала и вижу там себя - уже без синяков под глазами, с «цветущими» под жарким тропическим солнцем веснушками, со все еще болезненно впавшими щеками, но уже абсолютно зажившими губами здорового розового цвета.
— Ты
Я накидываю на плечи халат - обслуживание меняет их каждый день - взбиваю еще влажные волосы руками и, сделав глубокий вдох, выхожу.
Глава тридцать четвертая: Венера
Глава тридцать четвертая: Венера
Олег сидит ровно на том же месте - смотрит на океан и задумчиво «жует» зубочистку из коктейля, с нанизанным на нее кусочком ананаса. Он все так же без рубашки и на этот раз я могу полюбоваться и его широкими плечами, и крепкой спиной. Даже немного завидую, что у него идеально чистая кожа, без намека на веснушки и пигментацию, а не то, что у меня.
Только когда подхожу на расстояние вытянутой руки, Олег поворачивает голову. Мое появление, хоть я не пыталась нарочно идти бесшумно, для него не сюрприз. Взгляд такой же выжидающий. Сразу понятно, что не только я провела последние полчаса в режиме «Нужно это разрулить». Только Юпитер не делает и шага навстречу - продолжает молча смотреть, только едва заметно нетерпеливо дергает бровью.
Я захожу за стойку - ей-богу, мне спокойнее, когда нас разделяет хоть какая-то преграда. Тогда есть шанс, что меня не сразу расплющит его недовольством. Оно ведь обязательно будет, потому что я настроена крайне решительно.
— Если бы ты с самого начала сказал, что хотел провести выходные с девушкой, которая будет рада расставить ноги в обмен на все подарки, то этого разговора не было бы, - говорю на выдохе, и даже немного удивляюсь, что на этот раз не заикаюсь и не ломаюсь на третьем же слове.
– Я не из тех женщин, которые готовы торговать своим телом в обмен на… оказание услуг эскорта.
Не самое подходящее определение, но что уж сказалось.
Олег вытаскивает зубочистку из рта, задумчиво стаскивает зубами несчастный ананас и жует его с абсолютно постным лицом.
— Если бы мне была нужна эскортница, девочка, я бы не стал заморачиваться с тобой и просто запросил бы каталоги в соответствующих агенствах. К слову, - он безразлично кривит губы, - пару раз так и делал. Но я рад знать, что ты в курсе всех мужских развлечений.
— В наше время все об этом в курсе, - пытаюсь так же, как он, скривиться, но получается только жалкая пародия.
Олег относится с пониманием к моей попытке и кивком предлагает продолжить.
Честно говоря, после его абсолютно честного признания насчет эскорт-услуг, я уже и забыла, какая «предъява» была следующим пунктом в моем списке. Придется как всегда - импровизировать.
— Мне жаль, если я стану самым огромным разочарованием в твоей жизни и я абсолютно не снимаю с себя вины.
– Язык все-таки сдает позиции и начинает противно липнуть к нёбу. Я беру кокос Олега, делаю жадный глоток и морщусь, потому что он до их пор холодный после холодильной камеры.
– Мне не нужно было сюда приезжать. Чтобы сейчас не было вот этой абсолютно дурацкой ситуации.
— Уточнишь, о какой именно дурацкой ситуации идет речь?
– просит Олег.
Его вежливость как будто особенной аристократической породы -
— Я не хочу быть эскорт… - Запинаюсь, потому что он прищелкивает языком.
– Хорошо, не хочу быть содержанкой.
И снова пауза.
На этот раз слишком длинная. Мне приходится вступить в неравный бой со всеми своими нервными окончаниями, чтобы не утроит нервную барабанную дробь по столу или не начать теребить волосы.
— Мне нравятся твои трезвые рассуждения, - наконец, произносит Олег.
Эффект у этой фразы такой, что я с облегчением выдыхаю, уже абсолютно наплевав на то, как выгляжу со стороны. Но, когда проходит флёр первого облегчения, я понимаю, что за этой фразой должно последовать продолжение. Ведь должно же?
— Проблема в том, - на этот раз Олег не тянет резину, - что я тоже не собирался делать тебя содержанкой. И девочкой для секса - тоже. Это на случай, если ты снова скажешь, что ошиблась с формулировкой.
А вот это уже слегка похоже на ядовитую издевку.
Вроде бы, все сказано тем же нейтрально-вежливым тоном, крайне гуманно, учитывая то, что я прямо выпрашиваю более крепкие выражения. Но чувствую себя так, словно меня только что взяли за руку на глазах у всего класса и показательно поставили в угол. Если бы, не стесняясь в выражениях, обозвал меня дурой, я бы чувствовала себя гораздо легче, чем сейчас. А так хоть снова беги в душ - смывать невидимые потеки.
— Потому что, Ника, может тебе будет трудно в это поверить, но у меня никогда не было, нет и в ближайшем будущем точно не будет проблем с женщинами для ебли.
– Вот теперь его тон перестает быть «томным». Совсем. Абсолютно. В стогу проще отыскать иглу, чем хоть толику мягкости в голосе Олега. И он снова использует мат - я уже знаю, что он делает это только когда очень зол.
– Нет, не смей опускать голову! Смотри на меня!
Я вздрагиваю и с огромным трудом снова заглядываю ему в лицо. Он так рассержен, что от напряжения желваки на острых «углах» его челюсти становятся похожи на натянутые под кожей канаты.
— С самого начала, когда я увидел тебя мокрую и жалкую под тем дождем, я подумал: «Ну надо же, а ведь в ней что-то есть, раз из сотен остальных взглядов, именно ее взгляд привлек мое внимание!» Я нашел тебя - сам! Проявил инициативу - сам! Я ни разу не дал повода думать, что хочу какие-то особые «услуги» в обмен на знаки внимания с моей стороны!
Слово «услуги» Юпитер произносит с подчеркнутой брезгливостью, как будто я и те самые «услуги» - это что-то крайне непривлекательное.
— Я давал тебе столько времени, сколько было нужно, чтоб ты просто ко мне привыкла. Простил твою дурацкую выходку с моим, якобы, «тайным браком» и ни разу…!
– Олег громко хлопает ладонями по столешнице, из-за чего мои ноги рефлекторно пружинят.
– Ни разу не упрекнул тебя этим, хот я ни когда и никому не прощал такого скотского к себе отношения! Я был само обаяние и добродушие, чтобы только не спугнуть твою хрупкую душевную организацию. Боялся лишний раз к тебе дотронуться, чтобы ты - не дай бог!
– не увидела в этом злой умысел. С пониманием отнесся к твоим «страхам», потому что всегда делал скидку на твой возраст и тринадцать лет разницы между нами. И вот, когда я, наконец, выбрал максимально подходящий момент, чтобы сделать тебе предложение…