Солнце, что следует за Луной. Наттеньеры
Шрифт:
Елена слушала Варди лишь в пол уха. Ее больше беспокоила одна из молодых курочек, которая в последнее время перестала нестись. Уж не заболела ли?
– А где ты была, Елена? – спросил Варди, глядя на нее. – Снова убегала куда-то?
– Да, убегала, только это секрет, никому не говори, – и она заговорщически ему подмигнула.
Варди потупил взгляд.
– Варди, у тебя что, уши покраснели? – спросила, смеясь Елена.
– Ничего не покраснели, они у меня всегда такие, – обиженно ответил Варди.
– А вот и покраснели, – продолжала дразнить Елена.
– Нет, не покраснели! – упрямо твердил Варди,
Елена залилась смехом.
– Где эта дармоедка?!
Это был голос Гуллы. Елена и Варди испугано переглянулись.
– А вот ты где!
Гулла зло посмотрела на друзей.
– Идешь за мной! – скомандовала она, обращаясь к Елене.
– Куда? – удивилась та. – Я ведь курятник не дочистила и еще коров не подоила.
– Вопросы не задавать, – отрезала Гулла, – радуйся, нищенка, тебе выпала огромная честь. Будешь прислуживать господам сегодня за ужином.
– Я?! Прислуживать господам?! – воскликнула в изумлении Елена. – Но я же никогда этого не делала!
– Ну так будешь делать, и вообще, что прикажут, то и будешь выполнять! Вперед! – прокричала Гулла, стреляя глазами.
Елена поспешила за ней. Удивлению ее не было предела. «Как так? – думала она про себя. – Я прислуга скотного двора и буду прислуживать господам за ужином? Кто мог отдать такой странный приказ?» Гулла отвела ее к пристройке возле сада, в которой жили слуги, обслуживавшие дворец, их встретила старшая горничная.
– Вот, привела, как было велено эту, – глухо отрапортовала Гулла, тыкая костлявым пальцем в Елену, – не понимаю, зачем такой приказ, чтобы разные грязные девки с заднего двора обслуживали господские трапезы?
Старшая горничная лишь пожала плечами.
– Так захотел его светлость герцог Кольбейн. Мы лишь подчиняемся.
– Видимо, тоже охочь до молодых девок, как и герцог Лейв, – злорадно усмехнулась Гулла.
По спине Елены пробежал холод. Что это? Молодой герцог присматривается к девушкам из прислуги? Для чего? Неужели он так же похотлив, как и Лейв? Перед глазами Елены вставали один за другим образы девушек, которые имели несчастье приглянуться Лейву. Но Лия стояла в этом ряду отдельно. Она не стала пить абортивную настойку, что присылала герцогиня всем пассиям своего сына, обманула и родила ребенка. Она хотела этого ребенка, умоляла, просила не разлучать их, ей ничего не надо было, только ее малыш. Внутри Елены все закипело от гнева.
«Я лучше умру, – подумала она, – но не сделаюсь хозяйской игрушкой! Никогда! И пусть выгоняют, пусть убивают!»
Подходило время ужина господ и их высоких гостей. Елене вручили новое платье и другой чепец. И в назначенный час она пришла на кухню, дабы забрать подносы с едой.
– Я договорилась с Роксаной, что ты подашь хозяевам лишь вино, когда те уже будут отдыхать после ужина в гостиной, – радостно сообщила тетушка Магги, поправляя белоснежный накрахмаленный фартук на девушке.
– Магги, зачем от ужина отдыхать? – иронично заметила Елена.
– Ну господа есть господа, – с улыбкой ответила Магги.
Она вручила ей серебряный поднос, на котором красовался кувшин с вином и кубки, все тоже из серебра, инкрустированного драгоценными камнями.
– Запомни, сейчас войдешь в каминный зал, – инструктировала Магги Елену, – подходишь сначала к герцогине Родгене и герцогу Дорану,
– Если на них нельзя смотреть, то как я пойму к кому подходить?
Она чувствовала, как ноги дрожат от страха, а маленький поднос с каждой минутой становится все тяжелее.
– Ориентируйся по одежде. Как войдешь, окинь быстрым взглядом комнату, примерно представляя куда и к кому подходить.
– Магги, я не смогу, – Елена казалось, что она потеряет сознание от волнения. Зачем это надо делать? Она никогда не обслуживала господ. И тут вдруг… Магги ласково посмотрела на Елену и своей теплой рукой коснулась ее холодной щеки.
– Ну-ну, в этом нет ничего сложного. Не переживай так. Будь сильнее. Хорошо?
Елена кивнула. От добрых слов тетушки и ее теплых рук, дрожь проходила.
– Ну, так-то лучше, моя девочка, – улыбнулась Магги.
Держась как можно прямее, Елена понесла поднос через длинную стеклянную галерею, ведущую от кухни во дворец.
И вот она медленно шла к каминной зале. Все внутренне великолепие дворца в этот час освещали тысячи и тысячи свечей в лампах, люстрах, канделябрах. Некоторые гости отдыхали в других залах, их веселый смех раздавался то тут, то там, лились звуки музыки. Но вот и каминная зала, Елена как можно более бесшумно вступила в нее. Сначала она растерялась, ее ослепил яркий свет хрустальной люстры под потолком и жар огромного мраморного камина. Пестрые наряды дам, сдержанные и спокойные кавалеров, и так много людей, что и не знаешь, куда смотреть. Елена надеялась привлечь к себе как можно меньше внимания, но почему-то, как только она вошла, разговор и смех, что до того громко раздавались со всех концов залы, вдруг приутихли, и Елена своей кожей ощутила на себе пристальное внимание десятков глаз.
– Ну наконец-то вино, – капризно произнесла герцогиня Родгена, сидевшая на диване возле камина с другими дамами, – я уж думала, придется специально посылать за ним. Ну, что ты там застыла, неси сюда?
Стараясь не поднимать глаз, Елена приблизилась к дивану и с поклоном протянула поднос герцогине. Та взяла один из драгоценных кубков, и Елена осторожно налила в него чудесное рубиновое вино.
– Ох, какая же медлительная, – недовольно заметила Родгена.
Девушка не сдержалась и посмотрела на нее. Несомненно герцогиня Родгена Наттеньер была необыкновенно красивой женщиной и вдобавок ко всему всегда по-королевски роскошно одевалась. Платье из красного тяжелого атласа с золотым поясом прекрасно сидело на ее фигуре, высокий ворот подчеркивал грациозность шеи, а рубиновая золотая диадема украшала густые, черные, как ночь, волосы, убранные в сложную прическу локонов и кос. Движения герцогини были надменными и ленивыми, словно она все делала не хотя.
– Эти слуги совсем обленились в последнее время. Видимо, я слишком хорошо стала их кормить, они превратились в неповоротливый скот, – Родгена обращалась к даме в голубом платье, сидящей рядом с ней.
– Ох, мама, ты всегда любила баловать слуг, – сказала, сидящая тут же герцогиня Вива. Именно к ней после герцога Дорана, подошла Елена и протянула поднос, – а я всегда считала, что, чем жестче с ними, тем лучше.
– Да, дитя мое, я слишком добросердечная, – вздохнула Родгена. Дама в голубом закивала в ответ.