Солнце цвета крови
Шрифт:
— Не нравится мне это место, — пробормотал Арнвид, поводя носом не хуже пса, выискивающего кость. — Что-то тут не так…
Время меж тем клонилось к вечеру. Викинги пробирались на север уже пятый день, и соблазн переночевать под крышей был слишком велик. Да и кони устали, а запасы продовольствия иссякали. Охота помогала мало,
— Заедем, узнаем, что там и как, — решил Хаук и дернул поводья.
Ветви недовольно зашелестели, выпуская всадника на открытое пространство.
Стражник у ворот при виде вооруженных всадников
Во дворе замка поднялась суета, и к тому моменту, когда викинги достигли массивных створок, вросших в землю под собственной тяжестью, их уже встречали.
И вовсе не стрелами и копьями.
Высокая статная женщина, с волосами цвета темной меди, которые блестящими волнами падали ей на плечи, вышла навстречу гостям в сопровождении служанок. Только за их спинами виднелись несколько воинов. Нескладные, бородатые, в шлемах не по размеру, они держали копья и щиты так, что сразу становилось понятно: вчерашние крестьяне, взявшие в руки оружие.
— О благородные рыцари! — произнесла женщина высоким мелодичным голосом, и глаза ее просияли надеждой. — Вас послала сама Великая Богиня!
— Ну мы вообще-то не рыцари… — начал было Хаук, но его, похоже, никто не слушал.
— Сойдите с коней! — развела руки женщина. — И будьте моими гостями. Замок Эбраук давно не видел чужаков в своих стенах.
Вблизи замок производил удручающее впечатление. Ворота, похоже, не закрывались совсем, а мощные некогда стены были покрыты трещинами, глубокими, точно морщины старика.
Не удержавшись, Вемунд разочарованно крякнул.
— Пока был жив мой муж, Эбраук содержался в порядке, — горько пожаловалась хозяйка. — Но три года назад он погиб, и проклятие поразило наш замок. Лучшие воины пытались с ним бороться, но погибли…
— А в чем заключается проклятие, прекрасная госпожа? — подозрительно поинтересовался Арнвид.
— Мое имя — Эттарда. — Женщина церемонно поклонилась. Следуя примеру конунга, викинги поклонились в ответ. — Не стоит о столь серьезных вещах говорить во дворе. Пойдемте, вас накормят, я все расскажу, и только после этого вы решите, стоит вам оставаться в моем замке на ночь или нет.
Расторопные конюхи увели лошадей, а путников, к удивлению Ивара, повели вовсе не к центральной башне, где положено обитать хозяйке замка, а к одной из угловых, что угрюмо нависала прямо над рекой.
Высокая дверь проглотила викингов, словно пасть ненасытного чудовища, и они оказались в просторной круглой зале, где пахло дымом, а под ногами шелестел сушеный тростник.
Прямоугольный стол, прикрытый белоснежной скатертью, был уставлен блюдами.
— Садитесь, прошу вас. — И Эттарда заняла место хозяйки во главе стола.
Ивар послушно сел, а нос уже дергался, ловя запах пряной
Некоторое время слышалось только равномерное чавканье. Хозяйка, прихлебывая из золотого кубка, с едва заметной улыбкой наблюдала, как одна за другой пустеют тарелки, как исчезает из объемистых кувшинов пиво.
Лишь когда гости насытились, Эттарда позволила себе заговорить:
— Всем ли довольны благородные рыцари?
— Вполне, — ответил Хаук, — но спешу напомнить, что мы вовсе не рыцари!
— Всякий мужчина, взявший в руки оружие, обязан быть рыцарем, — убежденно сказала хозяйка. — Иначе он становится просто разбойником. Ведь вы не разбойники, правда?
Вемунд поперхнулся пивом, Нерейд выпучил глаза, недоумение отразилось на простецком лице Кари, даже Арнвид, который за словом в сумку никогда не лез, не нашелся что ответить. Только конунг невозмутимо, как ни в чем не бывало проговорил:
— Если бы мы были разбойниками, то мы бы уже разграбили замок, а вас, госпожа, изнасиловали бы, а потом зарезали.
— О да, я знала, что вы не разбойники! — Эттарда улыбнулась, после чего ее красивое, хоть и несколько тронутое временем лицо опять погрустнело. — Мой муж был доблестным рыцарем, — проговорила она, и глаза ее затуманились воспоминаниями. — Он служил королю Артуру. Но излишняя гордость вовлекла его в ссору с друидами, хозяевами священных рощ. Сам Кинидр, один из могущественнейших филидов Британии, проклял его. Мой муж погиб, утонув в реке. Тела его так и не нашли.
Эттарда на мгновение остановилась, глаза ее наполнились слезами. Но замешательство длилось недолго. Когда хозяйка замка вновь заговорила, голос ее звучал ровно:
— А на следующую ночь проклятие пало на сам замок. Все, кто ночевали в центральной его башне, погибли. Их задушили. Утром нашли двадцать трупов с посиневшими лицами и высунутыми языками. Я, к счастью, была за пределами замка. — Эттарда судорожно вздохнула, переживая заново те страшные дни. — И с тех пор любой, кто отважится лечь спать в главной башне, не доживает до утра.
— А вы пытались говорить с тем друидом, что наложил проклятие? — очень серьезно спросил Арнвид.
— Да, — кивнула женщина, — и он сказал, что единственный способ снять проклятие, — провести в башне ночь.
— И многие пытались? — поинтересовался Хаук.
— Кое-кто, — пожала плечами Эттарда. — Но все сгинули… И уже два года все забыли дорогу к моему замку. Но вы ведь не оставите меня без помощи? Ведь благородные рыцари не могут отказать, когда их просит дама?
Она переводила взгляд с одного на другого, и викинги краснели и опускали глаза, явно не чувствуя желания выступить в роли «благородных рыцарей». Ивар смущенно сглотнул, ощущая себя донельзя глупо, как червяк, возомнивший себя змеей и решивший проглотить жабу…