Солнце цвета крови
Шрифт:
Пролетев с десяток шагов, она с отчетливым «чпок!» приземлилась на голову мирно спавшему до сих пор Вемунду. Храп прервался, и, по-старчески закряхтев, Боров сел.
— Вот так всегда, — сказал он недружелюбно, распахивая рот в звучном зевке. — Только ляжешь вздремнуть, тебя тут же будят! Что, передрались опять, что ли?
Первым засмеялся Эйрик, за ним глухо захохотал — точно ударялись друг о друга валуны, Кари. Несмело захихикал Ивар. На безумном лице Сигфреда проступило странное выражение — такое может быть у человека,
Прижав ладони к лицу, он со стоном рухнул на землю.
— Он бы просто убил тебя, — отсмеявшись, сказал подошедший к Ивару Эйрик. — Он же берсерк. Его даже прозвали Весло за то, что один раз, впав в боевую ярость, он расшвырял пятерых противников корабельным веслом. Тогда ему было всего тринадцать.
Сигфред заворочался, приходя в себя. С трудом встал на ноги, его шатало. На лице было дикое, испуганное выражение. Кари, бережно придерживая соратника, повел его к морю — умыться.
В берег с глухим гулом бились неутомимые волны.
Викинги, отправившиеся в селение, вернулись к вечеру. Со стороны дороги разнесся противный скрип, и показались медленно катящиеся телеги, нагруженные бочками и мешками. Викинги брели рядом с ними, непринужденно смеясь и болтая.
— Вставайте, лежебоки! — крикнул Хаук, подходя к лагерю. — Все на разгрузку! Мы купили все, что нужно для долгого пути…
— И пиво! — глубокомысленно изрек спящий Вемунд, не переставая храпеть.
— И ты вставай, — приказал ему конунг. — Сам знаешь, у нас работают все.
Ивар, у которого после целого дня махания мечом нестерпимо ныли плечи и руки, без особого воодушевления направился к телегам. Но работа спорилась, мешки один за другим шлепались на землю, в бочонках что-то призывно булькало, и вскоре весь груз был свален на замшелые камни, где лежал теперь беспорядочной кучей.
Возчики щелкнули кнутами, и телеги, заскрипев еще противнее, отправились в обратный путь.
— Арнвид! — Во взгляде, обращенном на Лысого, был приказ. — Вопроси руны. Все готово, и мы можем выйти в море хоть завтра. Что нам готовит судьба?
— Сейчас посмотрим. — И эриль, бормоча что-то под нос, отвязал от пояса небольшой мешочек из кожи, бока которого украшали таинственные знаки.
Закрыв глаза, он сунул в мешочек руку и вытащил оттуда небольшую пластинку, выточенную, судя по цвету, из моржового клыка. На ее поверхности был выжжен угловатый значок.
Ивар с суеверным страхом наблюдал за Арнвидом. Лысый старик в этот момент выглядел величественно, словно сам Один, а глаза его едва заметно светились. Недовольно пробурчав что-то себе под нос, он вытащил еще одну руну и воззрился на нее с видом человека, силящегося разгадать трудную загадку.
— Молот Тора и День, — сказал эриль после паузы, во время которой никто из викингов не решался нарушить тишину. Обычно буйные и шумные,
Хаук, на лице которого на мгновение появилось и тут же исчезло выражение жадного любопытства, обвел, взглядом дружину.
— Вы слышали? — спросил он звенящим голосом. — Завтра мы отправляемся в поход, и пусть Владыка Ратей будет с нами! Одину слава!
— Одину слава! — Трижды повторенный тремя десятками луженых глоток клич прокатился по берегу, заставив море на мгновение утихнуть, а чаек — с истошными воплями взвиться в воздух.
А вечером, когда огонь костра жадно облизывал поленья, а над ним шкварчали, исходя жиром, отборные куски мяса, конунг совершенно неожиданно обратился к Ивару.
— Каждый новый дружинник, — сказал Хаук, и глаза его были холодны, точно зимний рассвет, — попадающий на наш корабль, должен рассказать о себе. Мы должны знать, с кем нам придется сражаться бок о бок.
Собравшиеся вокруг костра викинги радостно загудели. Ивар сглотнул. Рассказывать не хотелось, хотелось спрятаться от устремленных на него любопытных взглядов.
— Ну, я… мне, — начал он, чуть не заикаясь.
— Не мямли! — прервал его конунг. — Ты не косноязычен, так что говори нормально.
— Я родом из Скауна, что близ озера Мьерс, — сказал Ивар, собравшись с духом. — Мой отец был бондом, не самым богатым. Три года назад во время набега шведов дом наш сгорел, все родичи мои погибли. Пешком я добрался до деревни Хальтдален, где Аки Золотая Борода, двоюродный брат мужа сестры моей матери, приютил меня.
— Немалый путь ты проделал! — удивился кто-то.
— Ну а как я попал сюда, вы наверняка знаете, — неуверенно улыбнувшись, добавил Ивар. — Почтенный Хаук спас меня от смерти…
— Слушай, — перебил его Нерейд, в глазах которого плясали искры веселья. — А как ты смог соблазнить дочку Аки? Ведь она красивая девица, наверняка за ней бегали парни и побогаче и покрасивей тебя! Ведь ты был простым батраком!
— Я не знаю, — совершенно искренне ответил Ивар и порадовался, что в полумраке никто не видит, как покраснели его щеки. — Как-то само получилось… Я не особо и хотел… Она сама как-то подошла… ну и… вот!
— Странно. — Арнвид усмехнулся. — Иные столько сил прикладывают и не добиваются ничего, а ты ничего не хотел — и все получил! Ловкач!
— Вот и прозвище! Вот и прозвище! — весело воскликнул неуемный Нерейд. — Что за человек, у которого даже нет прозвища? Ивар Ловкач — звучит?
Викинги захохотали так, что Ивару показалось, будто земля слегка вздрогнула. Сам он почувствовал, что краснеет еще сильнее. Щеки заполыхали так, что от них можно было разжигать огонь, и Ивар сердито посмотрел на шутника.