Солнце цвета меда
Шрифт:
– Не спешите! – Сквозь гул крови в ушах пробился голос Ингьяльда, непривычно властный и сильный.
Что-то сверкнуло ярче сотни молний, невидимая хватка ослабла. Ивар вдруг обнаружил, что он стоит на коленях. Меч был в руке, но одежда пропиталась липким потом, а мышцы дрожали.
На том месте, где стоял носатый колдун, остались только дымящиеся, обгорелые сапоги, Прочие чародеи пятились, со страхом глядели за спину Ивару, туда, где находился Ингьяльд.
– Великий!.. – выкрикнул один испуганным голосом. – Наших бьют!
– И будут бить! – проорал
Колдуны бросились врассыпную, словно галки от атакующего коршуна. Метнулись к дверям. Одному не повезло: он поскользнулся, брякнулся на пол. Откуда-то сверху на него обрушилась палица Кари, что-то хрястнуло, и на месте головы обитателя черной башни осталось мокрое пятно.
Другого настигла брошенная Ингьяльдом огненная руна. Колдун вспыхнул, словно факел, истошно завопил. Охваченная пламенем фигура метнулась в сторону, с визгом врезалась в стену.
Вот она рухнула на пол, крики затихли. По залу поплыл сладкий аромат жженого мяса.
– Ну что, теперь все? – спросил Нерейд с надеждой. – Теперь он выйдет сам?
– И не надейся, – ответил Лычко, – так и чувствую, что придется тащиться на самый верх этой проклятой башни!
– Придется, – прогремел из-под сводов зала мощный, но какой-то невнятный голос – Но не по своей воле!
Тяжесть упала сверху, словно на плечи опустилась каменная плита. Ивар ощутил, как заскрипели жилы, слышал стон, не сразу понял, что стонет сам. Его гнуло, прижимало к полу.
– Сделай что-нибудь, эриль! – прохрипел рядом Кари.
– Не могу, – ответил тот едва слышно.
Меч в руке казался тяжелым, как бревно, но конунг вцепился в рукоять, будто тонущий в спасительную доску. Колени сгибались сами, шея хрустела, а глаза заволакивало багровым туманом. Ивар увидел, как рядом пал плашмя Харек, распластавшись, точно раздавленная лягушка.
– Все еще держитесь? – В громогласном голосе сквозило удивление. – Сильны невероятно…
Ивар не выдержал, упал на колени, затем на четвереньки. Казалось, что спина вот-вот сломается… Сквозь кровавую дымку заметил, как в зал вбегают воины в сверкающих кольчугах. Попытался приподняться, встретить их оружием, но на плечах будто нависли пятеро таких же…
– Не убивайте их, – прогремел голос, слабея, – они меня заинтересовали. Свяжите и доставьте ко мне.
Руки Ивара подломились, он со всего размаха ударился лицом о твердый пол, на губах ощутил соленое. Его переворачивали, трясли, даже пинали по ребрам, но он не чувствовал ничего, словно все тело заморозили. Потом на руки намотали веревку, на ногах защелкнулось что-то холодное.
Ивар ощутил, как его ставят на ноги, и тут же чувства начали возвращаться. Болели синяки на боках, саднили разбитые в кровь губы, кандалы больно врезались в щиколотки.
– Ведите их! – Этот голос казался необычайно гулким.
В голове было пусто, как в разграбленной сокровищнице. Ивар ощущал, что его шатает, по мышцам то и дело пробегали болезненные судороги. В полной мере Проявляли себя последствия вредоносного колдовства.
В спину пребольно ткнули, и он поплелся, переставляя
Высечены все были с необычайным искусством – на каменных лицах, которые казались живыми, можно было рассмотреть мельчайшие детали. Звук шагов порождал в углах причудливое эхо.
Миновав зал статуй, ступили на еще одну лестницу. Узкая, с высокими ступеньками, она плавно завивалась, словно раковина. Ноги уже гудели от подъема, но пленникам не давали перевести дух. Малейшая заминка кого-то из них – и сзади грозно кричали и болезненно били.
Лестница закончилась площадкой, на которой, прикрывая массивные дверные створки, замерли двое воинов, по виду – родные братья тех, которых викинги сразили первыми. С одним отличием – эти были раза в полтора крупнее. Даже высокий Ингьяльд не доставал до плеча любому из них. На чудовищно волосатых лицах кровавыми пятнами выделялись глаза.
– И чем их тут кормят, что они такие вырастают? – с завистливыми нотками в голосе пробормотал Нерейд. – Я тоже так хочу!
– Ничего, – сказал один из конвойных. – Скоро тебя досыта накормят раскаленными углями.
– Кто такие? – рокочущим голосом спросил один из стражей. Толстая ручища, в которой была зажата похожая на небольшой таран булава, шевельнулась.
Дверные створки вздрогнули, открылись с протяжным гулом. Изнутри донесся тот самый невнятный голос, который викинги уже слышали, только теперь он звучал куда слабее:
– Впустите их!
Двигаясь медленно, точно ожившие горы, великаны расступились. Ивар заметил, что воины обычного роста, сопровождавшие пленников, сами побаиваются чудовищных стражей и стараются держаться от них подальше.
В комнате, куда завели пленников, было темно и почему-то пахло хмельным.
– Поставьте их у двери, – сказал тот же голос, – а трофеи положите рядом. Сами удалитесь.
Двое воинов, пыхтя от натуги, втащили палицу Кари. Другие волокли мечи, луки, прочее оружие, отобранное у викингов, сумку Ингьяльда и даже простые мешки.
Простучали быстрые шаги, хлопнула дверь. Вспыхнувший свет был таким ярким, что глазам стало больно. Ивар зажмурился.
– Вот это да! – В невнятном голосе слышалось удивление, а сам он показался смутно знакомым. – Вот это удача! Неужели боги после стольких лет откликнулись на мои просьбы?
Ивар поднял веки. Комната оказалась небольшой и совершенно пустой, за исключением стоящего у дальней стены низкого ложа. На нем полусидел-полулежал старик в бежевом, покрытом бордовыми пятнами халате. Борода его топорщилась точно старый веник, а на голове криво сидел зеленый, вышитый золотыми звездами колпак.