Солнце цвета меда
Шрифт:
– Пожалуй, зайдем. – сказал Ивар, берясь за кольцо, – Оружие готовьте…
За спиной заворчали, да так, что мороз вцепился в спину острыми когтями.
– Осторррожнее, – почти прорычал Лычко, – мне очень не нррравятся запахи, идущие из-за этой двери.
Ивар лишь пожал плечами: он ничего не чувствовал, но куда человеческому носу до волчьего? Дверь подалась легко, открылась мягко, без всякого скрипа. Ивар сделал шаг вперед, на уши обрушилась какофония шелеста листьев, негромкого рычания, сопения и резких, пронзительных криков. Нос чувствовал запахи шерсти, птичьего помета
Глаза привыкли, и он различил, что стоит в самом начале громадного зала, засаженного деревьями. Между ними виднелись металлические клетки. Во многих из них было заметно движение.
– Тут он держит зверей, – сказал Ингьяльд, – интересно, зачем?
– Для колдовства, – ответил Нерейд со знанием дела, – Там когти всякие нужны, шерсть, печень нетопырей, слюна бешеных шакалов, ну и всякое прочее. Не гоняться же Золотуштре за шакалами по пустыне?
– Думаю, что он в своем колдовстве обойдется без всякой шерсти и когтей, – усмехнулся эриль, – Ему хватит лишь движения пальцев.
В ближайшей клетке что-то зарычало. Черная фигура, похожая на человеческую, только куда выше и массивнее, поднялась в полный рост. Стала видна черная шерсть, толстые пальцы ухватились за решетку, на уродливом лице блеснули багровые глаза.
– Ничего себе зверюшка! – восхищенно сказал Ингьяльд.
«Зверюшка» задрала верхнюю губу, обнажив широкие зубы, и потрясла прутья так, что вся клетка загудела, заходила ходуном. Ниже шеи заколыхалось что-то похожее на два бурдюка.
– Да это девочка!.. – ахнул Нерейд.
– Ну ты силен! – с восхищением сказал Лычко. – Ни одной юбки не пропускаешь, даже той, на которой юбок… гм… нету!
– Хватит болтать, пойдем, – прервал дружинников Ивар.
На широкой дорожке, проложенной по центру зала, под ногами скрипел песок. Часть клеток, мимо которых шагали викинги, казались пустыми, в других сидели и лежали причудливые и странные существа… С удивлением они разглядели самого настоящего упыря, родного братца тех, с которыми не так давно сражались. Он сидел в заполненном водой углублении, откуда воняло болотом и тиной. Наружу торчала только круглая, как кочан капусты, голова.
Завидев людей, упырь зашипел, глаза его хищно блеснули. С лягушачьей грацией выбрался на бортик, прошлепал к самой клетке, оскалил острые, как спицы, зубы.
– Давно не кормили, видать, – сказал Нерейд. – Прирезать, что ли, чтобы не мучился?
– Оставь, – бросил Ингьяльд. – Пусть живет.
В следующей клетке громадным клубком лежала длинная, как дерево, черная змея. Чешуйки матово поблескивали. Заслышав шаги, развернулась с легким шорохом, и Ивар едва не подпрыгнул – на змеиной шее красовалась человеческая голова. Вместо волос была та же чешуя, лицо оказалось голым, без бровей, но глаза смотрели осмысленно.
– Ходют и ходют, – высунув раздвоенный язык, сварливо просипела змея. – Чего не сидится? Даже ночью покоя нет!
Нерейд шарахнулся, словно девица от мыши.
– Вроде и не пил! – изменившимся голосом проворчал он. – А такое померещилось!..
– Щас я тебе примерещусь, – пообещала змея, приподнимая голову повыше, – Мало не покажется!
Прянула
Обитатели соседних клеток заволновались, из темноты донеслись раздраженные крики.
– Это наг, – сказал Ингьяльд, – змеечеловек. Лучше его не злить!
– Если каждую зверюгу будем разглядывать, то стражи Золотуштры отыщут пас тут утром, у клетки с очередным нагом!.. – Ивар чуть повысил голос: – Прекратите треп!
Дальше шли в молчании. Взгляд было трудно оторвать от диковинных птах, чьи перья во тьме переливались словно крошечные радуги, зубастых полосатых котов размером с быка, из пасти которых торчали клыки, похожие на сабли, других чудесных или страшных тварей.
Золотуштра собрал их, похоже, со всего света.
Когда из полумрака выступила широкая дверь, Ивар вздохнул с облегчением. Взглянул на Лычко.
– Никого не слышу, – сказал тот, – там пусто, как в кошельке гуляки.
Ивар тихонько толкнул дверь, выглянул. Перед ним лежала широкая, крутая, застланная коврами лестница. На выложенных мозаикой стенах, чуть слышно потрескивая, горели факелы.
– Если выживу, возненавижу ступеньки! – с чувством заявил Нерейд.
– Сначала выживи! – со смешком ответил Ингьяльд. Поднимались долго, ковры очень удачно глушили звук шагов. Один пролет сменялся другим, в точности таким же, и Ивару уже начало казаться, что лестница никогда не закончится, когда сверху донеслись голоса. Он вскинул руку, дружинники послушно остановились. Голоса приближались, вскоре стало возможным разобрать отдельные слова – навстречу викингам кто-то спускался.
– К стене, – шепотом приказал Ивар. – Рубить без пощады!..
– …Причине заклинания не дают эффекта?.. – К викингам явно приближались колдуны из числа подручных Золотуштры. Хотя кто еще может ходить тут, на самой вершине черной башни?
– Среди этих варваров тоже есть маг, и принципы его работы… – Из-за поворота шагнули двое в лиловых мантиях. Глаза одного округлились, став как две большие монеты.
Ивар ударил. Клинок сверкнул и впился в мягкое горло. Мимо прыгнул Лычко, его меч раскрошил голову второго. Брызнула кровь, два тела свалились одновременно.
– Как практично иметь красный ковер, – задумчиво изрек Нерейд, – крови на полу не видно.
– После наших мечей все равно будет видно, – Ивар усмехнулся, – на стенах или потолке!
Оставшиеся пролеты преодолели бегом, выскочили на площадку перед широкой – телега проедет – дверью. Охраны не было видно, по бокам от двери две статуи, изображающие сидящих воинов с секирами. Лица их с закрытыми глазами выглядели безмятежно.
– Ломай!.. – велел Ивар Кари.
Чутье заставило дернуться в сторону, тяжелое лезвие просвистело совсем рядом, чиркнуло по шлему. Ивар оглянулся – каменный воин, нанесший удар, замахивался для нового, широко раскрытые глаза горели синим пламенем. Второй медленно поднимался, угрожающе выставив оружие.