Солнце цвета меда
Шрифт:
Наковальня вздрогнула и развалилась с легким хрустом. На полу осталось пятно гари, в воздух взвилось облако рыжей пыли. Ингьяльд, лишившийся жезла, сразу как-то осел, глаза его погасли. С таким недоумением взглянул на свои руки, словно увидел их первый раз в жизни.
– Неужели ты смог? – проговорил Золотуштра негромко. – Не верю… не верю…
– Пришла твоя смерть, маг, – сказал Ивар, ощущая боль в сорванном горле. Голос звучал хрипло, будто карканье больной вороны, но сейчас это не имело значения. – Готовься к встрече с твоими
– Мне не перейти через Чинват, – Золотуштра обреченно махнул рукой, – так что ждет меня бездна, полная мглы, пламени и отчаяния… Но нескольких из вас я с собой захвачу!
– Это вряд ли! – Ивар ощутил, как меч тащит руку за собой. Чтобы не упасть, сделал шаг вперед. По лезвию побежали золотистые отблески, и оно без труда, не ощущая сопротивления, вонзилось магу в грудь.
Плоть отвратительно скрипнула, словно разрубил деревянную колоду. Хлынул тяжелый смрад, точно в помещение внесли труп, разлагающийся уже несколько дней.
– Ну вот наконец-то. – Золотуштра упал на колени, изо рта его хлынула черная кровь. В словах зазвучало странное облегчение. – А то столько лет… думал… никогда… не придет…
Он захрипел, рухнул лицом вниз.
Воцарилось безмолвие. Ивар слышал, как тяжело дышат соратники. В тишине особенно гулко прозвучал донесшийся откуда-то снизу могучий вздох, полный облегчения и печали. Башню качнуло.
– Неужели мы сделали это? – спросил Нерейд. – Сам себе не верю…
– Сделали, но меня больше волнует другой вопрос – Ингьяльд озирался, на лице виднелась тревога. – Со смертью колдуна все, что создано исключительно его силой, разрушается…
– То есть башня сейчас обрушится? – уточнил Ивар. – Да, об этом мы как-то неподумали…
Снизу доносился треск, грохот, пол трясся, словно его била лихорадка.
– Пройти половину мира, преодолеть сотни опасностей и сразить главного врага, – в голосе Лычко звучала горечь, – а после этого погибнуть под развалинами – все это выглядит глупо…
– Так судили Норны, – пожал плечами Ингьяльд. – А с их приговором ничего не поделаешь.
Стену изрезали трещины, стекла в окнах лопались с жалобным звоном. Пол взбух, как кожа переспелого плода, через зал пробежал разлом.
– А твой летучий амулет? – в отчаянии спросил Харек.
– Уничтожен. – Ингьяльд развел руками. – Он принял на себя самый первый удар Золотуштры. И вы сами видели, во что превратилось содержимое моей сумки.
Чтобы его услышали через нарастающий грохот, эр иль почти кричал.
– Давайте все ко мне! – рявкнул Лычко. – Может, не зря я родился в рубашке? Может, хоть сегодня мне повезет?!
Ивар прыгнул к оборотню, успел увидеть, как под ногами Кари разверзлась дыра и тот с удивленным лицом провалился в нее. Сам пошатнулся, ощутил, что его схватили за руку.
Одна из стен с негромким хлопком выпала, свежий ветер овеял лицо.
Пол еще раз вздрогнул и рассыпался. Ивар ощутил, что под ногами ничего нет. Нелепо
Очнулся Ивар оттого, что его трясли, словно тряпку, стряхивая пыль. С трудом разлепил веки, хлынувший в глаза свет показался болезненно ярким.
– Ага, живой! – сказал кто-то знакомым голосом. Глаза перестали слезиться. Ивар обнаружил, что трясет его, держа за плечи, Нерейд. На лице Болтуна красовалась длинная царапина, нос распух, но темные глаза довольно блестели.
– Слава всем богам! – Рядом с Нерейдом возник Лычко. Этот мог похвастаться синяком на скуле.
Ивар вдруг сообразил, что все еще держит в руке меч, что сам сидит на куче камней и что вокруг живописные развалины. Каменные блоки, отдельные камни, фрагменты лестниц и куски колонн лежали вперемешку, меж них можно было разглядеть обломки мебели, осколки мозаики и куски ткани.
Не все в башне держалось на колдовстве.
– Ничего, я уже живой, – сказал Ивар. – Как остальные?
– Кари пришел в себя, – ответил Нерейд, – он вытаскивает из-под развалин Ингьяльда. Остальные без сознания, но дышат…
Стала ясна причина доносящегося откуда-то сбоку грохота – берсерк ворочал глыбы, вызволяя соратника.
– И как мы только уцелели?.. – спросил Ивар, делая попытку подняться. К его удивлению, ноги слушались, но вот когда попытался убрать клинок, то случилась незадача – ножен на поясе не оказалось. Оторвались во время падения.
– Невероятно! – Ивар с изумлением оглядывал громадный холм из развалин, на вершине которого восседали викинги.
– Я же говорил, что в рубашке родился, – усмехнулся Лычко. – А вы мне не верили!
– Ладно хоть не в кольчуге, – добавил Нерейд. – А то бы твоя матушка намучилась!
Камни чуть в стороне зашевелились, из-под них показалась недоуменно моргающая безбровая голова с чешуей вместо волос. За ней из щели выдвинулось тело, покрытое черными чешуйками.
– Старый знакомый, который наг, – проговорил Нерейд – Может, прирежем его?
Змеечеловек двигался неуверенно, явно пострадал во время падения, но, услышав слова Болтуна, пополз шустрее.
– Пусть живет, – махнул рукой Ивар, – Не до него сейчас. Да и чем ты его резать будешь? Ножом?
Нерейд оглядел себя и вздохнул. Лук бросил еще вчера, меч расплавил проклятый колдун, так что Болтун остался с голыми руками. А для викинга это хуже, чем лишиться одежды.
Из-за груды развалин послышались голоса. Наконец показался Кари. Он вел пошатывающегося Ингьяльда. Из носа эриля капала кровь.
– Да живой он, живой, – успокаивающе прогудел берсерк, – Помятый только маленько.
– Что живой, хорошо. – Ивар улыбнулся. – И как только ты, Ингьяльд, догадался, чем именно можно уничтожить эту Наковальню?