Солнце цвета меда
Шрифт:
– И не такое видали, – твердо ответил Ивар. – И что нога, не мерзнет в мороз? Удобно, наверное!
– Тьфу на тебя. – Старуха и в самом деле сплюнула. Туда, где упал плевок, зашипело, поднялось облачко вонючего дыма.
– Скажи, хозяйка, – влез Ингьяльд, – а кто вашими землями правит? Ну Тридесятым царством…
Старуха опустила юбку, скрыв уродливую конечность, на эриля посмотрела с нескрываемым удивлением.
– Никто.
– Но ведь должен быть правитель!
В чем-то Большая Рука был прав – и в Фэйрилэнде, и
– Да нету никакого правителя! У нас все равны!
– Но некоторые равнее других, – неожиданно сказал кот.
– Поговори у меня! – Костяная Нога вскинула метлу и бодрой рысью ринулась к избушке. Та в страхе отпрянула, кот вскочил на все четыре лапы, рыжая шерсть на спине стала дыбом.
– Весело у них тут, – растерянно проговорил Скафти.
– Это точно, – согласился Ивар.
Глава 13
КОНСКАЯ ОХОТА
Через поля с пасущимися табунами шагали целый день, а затем дорогу преградил лес. Могучие сосны высились как колонны из темного золота, а между ними, будто дети около родителей, застыли деревца поменьше.
– Опять лес! – мрачно вздохнул Нерейд. – Сколько можно?
– Чем тебе лес не нравится? – удивился Лычко. утопаешь в тени, птахи поют – красота!
– Я викинг! – Болтун гордо распрямился, выпятил нижнюю челюсть. – Мне нужно зреть простор волн, я хочу осязать дыхание моря!
– Или видеть кабаки и чувствовать запах пива, – добавил Эйрик.
Лес тянулся густой, дремучий, словно деревья тут не умирали, но все время прибавлялись новые. Стволы скрипели и раскачивались на ветру, верхушки их шумели, точно прибой. Обещанных Лычко птах вовсе не было слышно.
– Жутко тут, – сказал Ингьяльд, опасливо озираясь. – И как-то тревожно…
– Тихо! – Ивар вскинул руку, насторожился. Треснуло, кусты с шорохом раздвинулись – и на открытое место выскочил громадный волчище. На его загривке сидел белолицый юноша в щегольской черной шапке с пером. Сапоги его алели, точно их скроили из петушиных гребней, а за спиной болтался короткий лук.
– Эй, мужики, где тут краденых княжон прячут? – осведомился Волк.
– Спроси чего полегче, – ответил Ивар спокойно. К говорящим животным начал уже привыкать.
– Эх, говорил я тебе, надо было налево у того камня свернуть! А ты все – направо, направо! – Волк задрал голову и укоризненно поглядел на щегольского юношу. Лицо того неприятно скривилось.
– Наше дело правое, победа будет за нами! – сказал он томным голосом и ударил Волка каблуками по ребрам. – Поехали, мохнатый!
– Ох, подожди, потом я на тебе покатаюсь! – проревел Волк и в два прыжка скрылся в чаще.
– Чего тут только не встретишь! – сказал Нерейд, Скребя затылок. На лице рыжего викинга застыло выражение бесконечного удивления.
Лес
На другом берегу виднелась травянистая равнина, а дальше синели горы, похожие на гребень исполинского дракона.
– Это еще что? – Харек шагнул вперед, пошатнулся, ноги его взлетели выше головы, а задница со звучным чмоканьем погрузилась в землю. Во все стороны полетели густые брызги.
Оказавшийся ближе всех к упавшему Эйрик выглядел так, словно на него высморкался великан. Блестящая розовая слизь стекала по лицу, крупные капли повисли на одежде и сапогах.
Скафти стер осевшую на носу каплю, поднес ладонь к носу, понюхал, потом лизнул. На лице Утробы отразилось недоумение.
– Вкусно, – промямлил он. – Сладко!
– Кому сладко, а кому и горько! – Харек, ругаясь, точно Локи, поднялся на ноги. Спину его покрывало что-то липкое, с приставшей грязью. К нему с возбужденным жужжанием устремились мухи.
– Это же кисель! – воскликнул Лычко, тоже попробовавший слизь на вкус – Обыкновенный кисель из клюквы. А река – из молока. Я о таком слышал.
– Молочная река с кисельными берегами, – сказал Ивар. – Счастье для ленивых обжор. Нам же через это счастье надо переправляться. Рубите деревья!
– Будем вязать плот? – удивился Эйрик. – Речку то – овца перескочит.
– Перекинем мост, – ответил Ивар. – С одного берега на другой. У меня нет желания пачкаться в молоке или в киселе.
Громадные стволы падали с тоскливым треском, стук от топоров весело гулял по лесу, во все стороны летели щепки, срубленные ветки и громогласные проклятия, посвященные самым разным божествам и их родственникам.
– Во имя Тора, – шипел Нерейд, который схлопотал бревном по ноге, – да свалится его молот на голову всяким косоруким дурням!
– Сам такой! – отвечал Ингьяльд. – Ты что сказал?.. Отпускай!.. Я и отпустил, клянусь нужником Вальхаллы!
– Ты что, киселем этим уши забил? – Нерейд ярился, брызгал слюной, словно змея – ядом. – Я сказал: держи!.. Держи, понял?.. А ты отпустил!
Несмотря на разногласия, дело продвигалось. Бревна с плеском плюхались в кисельную жижу, весело брызгали липкие брызги.
– Ну рискнем. – Ивар первым вступил на колышущийся настил. Слышал, как за спиной переговариваются соратники.
– Интересно, а живет ли здесь рыба? – спросил Ингьяльд, который любопытством превзошел бы даже сороку.
– Если и живет, то жареная! – ответил Лычко и, судя по звуку, облизнулся. – Или копченая…
На другой стороне все же пришлось сделать несколько шагов по липкому киселю. Затем под подошвами зашелестела густая трава, о которую оказалось очень удобно вытирать сапоги.