Солнце для холодного неба

Ани Лайт

– Мама.

Моих родителей звали Рикана и Итару Акияма. У женщины были красивые длинные черные волосы, напоминающие море ночью. Они переливались, как волны при тусклом цвете луны. Рикану можно смело назвать японкой, если бы не одно "но" - глаза. Красивые, пронзительно синие глаза будто смотрели в душу, отчего невольно в голову приходило море, такое же безграничное и глубокое.

Из японского Итару досталась только заостренная форма глаз. Их карий оттенок был похож на расплавленную медь. Уложенные блондинистые волосы придавали ему вид серьезного

мужчины. Какого-то важного управляющего.

Когда истерика ушла, на смену пришло здравомыслие. Своими слезами я не верну родителей и мир, зато у меня есть другие, тоже родители, которые любят меня и беспокоятся обо мне. С этими мыслями я начала успокаиваться и возвращаться в реальность. Оказалось, не все так плохо, как считала поначалу. Внешность хоть и сохранилась, только я как будто стала младше на десять лет. Когда я спросила у родителей название города, в котором живу, то обрадовалось, что сидела, благодаря чему избежала порции синяков. Намимори. Было ли это ошибкой? Не знаю.

Дверь тихо скрипнула и в комнату вошла мама.

– Саэ, ты уже проснулась?

Саэ. Мое новое имя.

– Да, - улыбаюсь я.

– Тогда бегом в ванную умываться, а я пока заправлю постель. Через пятнадцать минут жду на кухне.

Мама старалась произнести слова серьезно, но смешинки в глазах выдавали веселье. Я подскочила с кровати и помчалась в ванную приводить себя в порядок. С зеркала на меня смотрела маленькая девочка с лохматыми русыми волосами до плеч и голубыми глазами. Быстро проделав все нужные процедуры, я одеваюсь и бегу на кухню. Сегодня хотелось выйти на улицу и просто подышать свежим воздухом. В садик я пойду только через три дня. Вроде надо подумать, как себя вести, чтобы не быть изгоем, а потом понимаю, что это бесполезно. Общение всегда давалось тяжело, исключение составляли только родители и единственная подруга, которая была старше на три года.

Позавтракав, беру в коридоре валяющийся мячик и выбегаю во двор. Небольшой, ухоженный и огороженный белым забором. Возле дорожки были посажены цветы, среди которых не составило труда узнать фиалки и петунию. А вот уже чуть подальше росла трава, на которой можно поиграть и просто поваляться. Мама ушла в магазин за продуктами, строго настрого предупредив, чтобы не покидала территорию двора.

В шестнадцать лет с мячиком не поиграешься, даже если очень хочется, а сейчас отказать себе в таком удовольствии - грех. Пару раз подкинув вверх, я принялась перекидывать его с руки на руку, стараясь поймать. Ловкость неплоха, но надо больше упражняться. Теперь попробуем с ногами.

Я отпускаю мяч и ударяю ногой, отчего он улетает в соседний двор.

– Упс.

Надеюсь, я им ничего не разбила важного. Наверное, надо пойти и забрать. На поход в магазин займет по меньшей мере минут пятнадцать, прошло только пять. За десять минут должна успеть забрать и вернуться.

Открыть калитку было не сложно: пальчиком аккуратно подвинул засов и вуаля, можно выходить. Я вышла и подошла к соседней калитке, которая была приоткрыта.

Странно. Обычно все стараются закрыться на все замки, которые только можно, а тут... Ну ладно, мне же проще.

Открываю калитку и захожу в чужой двор. Чувствую себя воровкой.

– Что ты здесь забыла?
– холодный голос сзади заставил вздрогнуть.

Я подскочила и резко обернулась, но запутавшись в ногах, тут же упала на пятую точку. На меня смотрел мальчик с каштановыми волосами, торчащими в разные стороны, и спокойными карамельными глазами. Это же надо так говорить, что я успела напридумывать себе все что можно и нельзя. Но кроме тона меня удивило четкое произношение. Дети нашего возраста еще не настолько хорошо говорят, а в его речи я не услышала ни одной ошибки.

– Я... это... за мячиком пришла. Он случайно улетел в твой двор.

– Этот что ли?
– он указывает пальцем в сторону дерева, возле которого и лежал мой мяч.

Я киваю, но продолжаю сидеть на дорожке и смотреть на хозяина двора. Он был мало похож на японца, больше на европейца: у него не было заостренной формы глаз. Глаза для меня были пока единственным признаком отличия японцев от европейцев. Сам мальчик тоже рассматривал меня, но его взгляд был каким-то... взрослым?

– Ты моя соседка?

Его взгляд потеплел и теперь в них можно был заметить любопытные искорки.

– Да, - отвечаю я.
– Акияма Саэ.

Насколько я помню, сначала произносится фамилия, а потом имя. Тут не так, как в России, наверное это связано с тем, чтобы не перепутать имя с фамилией.

– Савада Тсунаеши, можно просто Тсуна- представляется он и протягивает мне руку.

Я хватаюсь за руку и поднимаюсь.

– Приятно познакомиться, просто Тсуна, - улыбаюсь я, наблюдая за тем, как вытягивается лицо мальчика.

Вот и встретилась с главным героем известного аниме. Даже подумать не могла, что буду жить с ним по соседству. Тсуна ничего не ответил на последнюю реплику, лишь разжал ладонь и пошел в сторону мяча.

– Держи, - протягивает мне мяч.
– Ты сама играешь или с кем-то?

– Сама. Не с кем общаться, я же никого не знаю.

– Ааа... эээ...
– на лице мальчика выступил румянец.
– Ты не против со мной поиграть?

Я была рада новому знакомству, инициатором которого выступил Тсунаеши. Обычно мне самой приходилось начинать разговор.

– Только за, Тсуна-кун.

Отец немного познакомил меня с особенностями культуры. Суффикс "кун" употребляется, в основном, если мальчик, к которому ты обращаешься ровесник или он младше двадцати лет, кроме исключений, когда тебе почти шесть, а ему пятнадцать. Но к этому исключению не придираются.

Тсуна был хорошим игроком и ловцом. Мне же пришлось потрудиться, чтобы поймать мяч. Но я все равно ему проиграла: двадцать против десяти. В два раза меньше. Обидно, но есть еще время отыграться. Мы плюхнулись под деревом, тяжело дыша. Оба немного грязные и исцарапанные, но довольные, как стадо слонов.