Солнце для холодного неба

Ани Лайт

– Саэ, пообещай, что ты не бросишь меня! Я не смогу жить без тебя!
– он шептал на ухо слова.
– Ты - одна из самых дорогих людей, что есть в моей жизни, и я не могу потерять тебя.

– Обещаю, - шепчу в ответ, нежась в объятиях друга.

Идиллию прервал мой заурчавший живот, решивший напомнить о том, что он не прочь бы и покушать. Пришлось отодвигаться друг от друга и идти домой к Тсуне. Сомневаюсь, что та еда, которая лежит в моем холодильника, пригодна для употребления, учитывая, что дома никого не было почти месяц.

Дома нас встретила хозяйничающая

Нана, которая, слегка улыбнувшись, поздравила меня с возвращением. Но чем ниже опускался ее взгляд, тем меньше была улыбка. На пару секунд я заметила в ее глазах узнавание и удивление, сменившееся беспокойством.

– Саэ-чан, что это такое?

Оу, и что мне сказать? Правда будет немного странной, тем более я не знаю, в курсе ли Нана о мафии или нет. Здравый смысл говорит, что она не может об этом не знать, но уверенности пока что нет. Напрягает только реакция, когда она впервые увидела мои полосы.

– Шрамы, оставшиеся после пожара, - солгала я.

– Какой ужас!
– воскликнула женщина, прикрывая рот руками.

У меня появилось стойкое ощущение, что и она, и я играем на публику и обманываем друг друга непонятно зачем. Живот еще громче заурчал, возмущаясь, чего ему не дадут поесть.

Карие глаза матери Тсуны широко распахнулись и женщина пригласила нас ко столу. Давно я не замечала за ней такого гостеприимства. Привыкла как-то к нейтральным отношениям, а тут столько эмоций. Не нравится мне все это.

Пока Нана стояла у плиты, я вкратце рассказала о своем обучении этикету, жаловалась, что не вижу разницы между вилками, ложками и тарелками. И вообще, почему нельзя оставить только тарелку и ложку. Большего же не надо. Как ни странно, но ни Нана, ни Тсуна меня не спрашивали про пожар.

После обеда, который состоял из лапши и мяса, Нана силком отправила сына в магазин за небольшим тортиком. Савада не хотел идти, я пыталась сказать, что это лишнее, но разве нас кто-то послушал? Правильно, нет. Когда Савада с деньгами скрылся за дверью, я хотела было помочь женщине с уборкой посуды, но она сказала, что справится сама.

– Я рада, что ты вернулась, Саэ-чан.

– Я тоже, - ответила, не понимая, к чему она клонит.

– Поздравляю пробуждением пламени, - Нана поворачивается ко мне и улыбается.

– Что?
– мои глаза расширяются.

Мне послышалось? Нана, женщина, которой было как-то все равно на меня, поздравляет с пробуждением пламени? Женщина, которая, по идее, не должна знать о пламени, спокойно говорит о нем? М-да, Саэ, сюрпризы еще не закончились на сегодняшний день.

– К-как вы поняли?
– вырывается вопрос.

– Поняла, что ты пробудила пламя или то, что мой сын является твоим Небом?

Кто-нибудь, остановите землю, я хочу с нее сойти!

– Вы...

Женщина вытирает руки об фартук и присаживается рядом.

– Наблюдатели пошли за Тсунаеши, поэтому я могу спокойно с тобой поговорить. Я сама когда-то владела пламенем, но после пробуждения пламени у Тсуны, оно исчезло, точнее пламя Неба поглотило мое пламя Дождя. Первый выброс всегда является самым желанным, но и самым опасным. Никогда

не знаешь, что может произойти. Мне должны были стереть память, но... оно не подействовало. Чтобы не вызывать подозрений, мне пришлось изменить отношение к сыну ради его и своей безопасности, - рассказала мама Тсуны.

– Зачем вы мне это рассказываете?
– перебила женщину.

Обычно таких откровений не говорят малознакомым людям и уж тем более десятилетней девочке, которая недавно пробудила пламя.

– Твое пламя является противоположностью темному пламени Тсуны. В твоих силах изменить его чистоту и сделать более гармоничным, - было мне ответом.

Я скривилась, показывая, что не поняла ни одного слова. Изменить чистоту, сделать гармоничным? О чем вообще идет речь?

– Вижу, ты не понимаешь. Рядом с тобой Тсунаеши становится спокойнее, его пламя перестает быть темным и давящим. Ты это просто не чувствуешь, а другие - достаточно сильно. Через несколько дней после твоего отъезда, он заперся в комнате и не выходил из нее несколько дней: он пытался усмирить свое пламя. А две недели назад наш дом чуть не сгорел - Тсуна с трудом сдержал свой выброс, от дивана остался лишь пепел, -пояснила она.

– Две недели назад? Это же...
– я замолчала, чуть не сказав свой главный секрет.

Нана не прочь бы узнать продолжение, но тактично промолчала, будто я ничего не говорила.

– С появлением пламени ты вступаешь в мир мафии, и я хочу, чтобы ты была рядом с Тсунаеши, - подвела итог своей длинной речи госпожа Савада.

Я молчала. Она сказала то, что мне и так было известно, но... Она будто приглашала меня туда, просила, чтобы я в случае чего позаботилась о Тсунаеши.

– Мама!
– возмущение Тсуны был словно гром среди ясного неба.
– Мы договорились, что Саэ не войдет в мафию, что она ничего не будет знать!

– Это не тебе решать, - Нана встала.
– Рано или поздно это случится.

– Нет!
– оу, тут похоже семейная ссора назревает.
– Она не будет связана с мафией! Я не позволю этому случится!

Мне, конечно, приятно, что Тсуна обо мне беспокоится, но он ничего не сможет изменить.

– Я хочу войти в мафию, - от моего ответа все замерли.

Нана улыбнулась, а Тсуна нахмурился.

– Саэ, ты просто не понимаешь, во что ввязываешься.

Глава 11. Признание

Тсуна кинул торт на стол, жестко схватил за плечо и потащил на второй этаж. Я пыталась выравняться с ним по темпу, но потом поняла, что дом - не то место, где можно это сделать. Только пытаюсь выровняться, как по пути встречается комоды, подставка для вазы, и опять идешь чуть ли не полу боком.

Тсуна с грохотом распахнул дверь в ванную и втолкнул меня в комнату. Я хотела было открыть рот, поинтересоваться, какого только что было, как меня обдало струей несильной, но очень холодной воды. Я коснулась волос, с которых тоненькими струйками лилась вода и перевела взгляд на полыхающие темным огнем глаза Неба.