Солнце мертвых
Шрифт:
– Отпустите меня домой, – вместо ответа попросил Стас.
– Домой? – усмехнулся старик. – Домой, – повторил он. – Отпустим, конечно. И все-таки ты не ответил на вопрос.
Мальчик удрученно молчал. Разум его лихорадочно работал. Чего еще хочет от него Асмодей? В том, что это именно он, Стас уже не сомневался. Ведь все сделал, что приказывал старый колдун. В чем же он провинился?
– Ты чего молчишь? – мягко спросил старик.
– Зачем вы меня мучаете? – тихо произнес мальчик.
– Мы? – делано расхохотался тот, который называл себя Матвеем Ильичом. – Все это делается для твоей же пользы. Не мучаем мы тебя, а лечим. Ты психически нездоров, а отсюда и все беды. Скоро мы тебя
Стас обреченно кивнул головой.
– Ну, что ты все страдаешь, – вскипел старик, – я жду рассказа о твоей жизни, может быть, каких-то признаний… Без этого картина болезни остается неполной. В конце концов мог бы несколько слов благодарности сказать. Ведь мы же тебя лечили…
– Лечили, – печально усмехнулся Стас, – вот и вылечили…
Он посмотрел прямо в глаза старика, такие знакомые глаза…
– Дедушка, – тихо сказал мальчик.
– Какой он тебе дедушка, – неожиданно грубо сказал все время молчавший спутник старика.
– Подожди, Афанасий! – перебил старик.
– Дедушка, – повторил Стас, и слезинки выкатились из его глаз, – что я тебе плохого сделал, ведь слушался во всем, зачем же ты так…
Старик внимательно смотрел на мальчика, на его лице было написано удивление, однако в глазах явственно проглядывала насмешка.
– Плохо тебя лечили, – задумчиво констатировал он, – недолечили…
– Дедушка! – закричал Стас и бросился к старику. На пути его встал рыжеватый молодец. Он крепко схватил мальчика за плечи.
– Асмодей проклятый! – захлебываясь от рыданий, кричал Стас. – Обманул, колдун чертов, уйди!..
Внезапно сознание мальчика помутилось. Накатилась сладкая истома, которой он не ощущал уже долгое время. Он неожиданно сильно рванулся и вырвался из цепких рук и тут же грохнулся наземь… Тело его сотрясалось от судорожных конвульсий, на губах появилась пена. Он бился головой об пол. Эпилептический припадок вновь настиг Стаса. Старик насмешливо и чуточку печально смотрел, как бьется на полу мальчик, потом кивнул своему спутнику и быстро вышел из палаты.
Через минуту в нее вбежала медсестра Настя…
Спустя несколько дней мальчика отпустили домой. Произошло это как-то неожиданно быстро. После припадка Стас совершенно без сил лежал на кровати. Мыслей не было, тупое отчаяние переполняло его. Неожиданно вошла Настя.
– Завтра домой едешь, – односложно сообщила она, как о чем-то само собой разумеющемся.
Стас встретил сообщение совершенно равнодушно. «Домой, – мысленно повторил он. – Где это дом? Ах, домой». А зачем, что он будет там делать? Да и есть ли у него дом? Вроде есть. И мать есть, но все это неизмеримо далеко, в какой-то другой жизни. А сейчас он словно жук, сидящий в спичечном коробке и бессмысленно тычущийся в его стенки. Где он, зачем он и для чего все это нужно, было настолько загадочно и непостижимо, что даже от малейшей попытки размышлять на эту тему неимоверно болела голова. Он так и не понял, на самом ли деле приходил Асмодей или явился к нему в предэпилептическом бреду.
– А был у меня Матвей Ильич? – осторожно спросил он у Насти. Но та лишь удивленно посмотрела на него и ничего не сказала.
Выписка происходила без особой суеты. Под присмотром все той же Насти он переоделся. Причем переоделся именно в свои вещи. Пальто, шапка были его собственные. Значит, мать сумела как-то передать, отметил он. Когда Стас был совсем готов, зашел мужчина, которого мальчик смутно помнил. Это был Артемьев. Он молча посмотрел на Стаса, видимо, хотел что-то сказать, но промолчал и только удрученно дернул головой.
И вот Стас, расположившись на автобусном сиденье, смотрит в окно на пролетающие мимо заснеженные поля и перелески. В голове пусто, думать ни о чем не хочется. И все же, приходил Асмодей или не приходил?
«Приходил или не приходил?» – стучит в голове. Наверное, все-таки приходил. В памяти всплыл рассказ старика про того испанского студента, как же его звали? Да, Рамирес! Что-то этот рассказ напоминает? Инквизиция, подвалы, а Великий инквизитор оказался его наставником, духовным отцом, что ли… Чем же та история закончилась? Старик так и не досказал ее до конца. А почему не досказал? Не потому ли, что нечто подобное должно было произойти и с ним? Именно. Так и случилось, как в том рассказе. Добился этот Рамирес могущества, уверовал в свои безграничные силы, а в финале подвергнут пыткам и, надо думать, сожжен. Такие вот Асмо Трабзони или Асмодеи Чернопятовы ловят в свои сети легковерных дураков, а потом сами же и уничтожают их. Но зачем? Вот это-то и было самое непонятное. Зачем все это нужно? Чужими руками жар загребать? Но это слишком мелко для столь могущественных сил.
Так ничего и не решив, мальчик продолжал смотреть в окно. Наконец автобус въехал в Светлый. Вид родного города не доставил ни малейшей радости. Напротив, на сердце стало еще тяжелее.
Стоял пасмурный зимний день, который вот-вот должен был перейти в вечер. Стас брел по заснеженным и пустынным улицам к своему дому. Вот и он – серая громадина, точно такая же, как и десятки стоящих рядом. Редкие прохожие спешили мимо, торопясь спрятаться в теплые норки, отгородиться от мрака и холода, от бессмысленности и ожесточенности бытия яркими кухонными занавесками, голубым экраном телевизора. Стас нерешительно встал перед подъездом, он нашел глазами родные окна. Интересно, дома ли мать? Скорее всего на работе, она всегда на работе. А может быть, «эти» дали телеграмму, и она ждет его? Нет, вряд ли. Не такие они люди, чтобы давать телеграммы. Коли уж ни разу не позволили матери увидеться с ним, то о какой заботе, о каком сострадании можно говорить?
Подняться, что ли? Стас неуверенно шагнул к подъезду. А что там? Зачем он вообще приехал? Припадочный! Остался бы в своей палате. Тепло. Поят-кормят. Телевизор, книги… Спичечный коробок тоже может быть уютным. Он еще раз посмотрел на окна. В них отражался пустынный двор, окрестные многоэтажки, далекий лес.
«А ведь старик был прав, когда пытался разрушить это убожество, – внезапно подумал Стас, – да как его разрушишь, тут любое волшебство бессильно». Мальчик неуверенно топтался возле подъезда. Идти домой совершенно не хотелось. Наконец он принял решение и пошел от дома прочь. Как будто повинуясь чьей-то незримой силе, брел он по микрорайону, пока ноги не вынесли его к слободке Лиходеевке.
Стас вышел на знакомую улочку. Стройка совсем близко подступила к деревушке. Два крайних дома уже снесены, и на их месте вырыт очередной котлован.
Стас безучастно шел по совершенно пустой улице. Все занесено снегом, огромные сугробы почти скрыли из глаз низенькие, осевшие избушки. Грустно и уныло было среди этих домишек. Стас остановился возле знакомого дома. Когда-то он приходил сюда с Асмодеем. Он нерешительно тронул тяжелое железное кольцо калитки: войти, что ли? А зачем – там наверняка никого нет. Мальчик выпустил кольцо. Оно глухо брякнуло.