Солнце мертвых
Шрифт:
Попытался пошевелить рукой, она плохо слушалась. Голова была точно набита песком, тяжелая, не оторвать от подушки. Хотелось спать, и мальчик снова закрыл глаза. Сквозь сон он ощущал, что рядом с ним появляются и исчезают какие-то люди. Но что происходило, он не понимал.
Через некоторое время Стас снова очнулся. Голова по-прежнему была тяжелой, хотелось пить. Он попытался пошевелиться, тотчас вошла женщина в белом халате.
– Пить, – попросил мальчик.
Она молча дала ему стакан с каким-то соком.
– Где я? – шепотом произнес Стас, но женщина ничего не ответила и вышла из палаты. Через несколько минут она вошла снова и сделала ему
Состояние снова изменилось. Голова заработала четко и ясно, но, вот беда, двигаться он почему-то не мог. Вошли двое мужчин с какими-то приборами. Подсоединили датчики к телу. Приборы мягко загудели.
Стас собрался с мыслями. Итак, его, очевидно, пленили. Сделали в школе укол и увезли неизвестно куда. Теперь будут исследовать, как подопытного кролика. Ну что ж, он достаточно могуч, чтобы разнести и эту палату, и само здание, где она находится. Вот только не сейчас, чуть позже. Сейчас ему почему-то этого не хочется. Состояние уж очень приятное. Какая-то удивительно вкусная ломота корежит тело. От нее сладко и томительно. Мальчик повел глазами на мужчин у приборов. Они внимательно смотрели на дисплей, не обращая на самого мальчика внимания. Никакой неприязни Стас к ним не испытывал, наоборот, он чувствовал огромную любовь. Он попытался рассмеяться, это удалось, и мужчины с интересом глянули на него. А Стас заливисто хохотал, уже забыв и про мужчин, и про приборы, и про свое состояние. Ему казалось, что он находится на летнем, душистом, усыпанном цветами лугу. Кругом летают бабочки и стрекозы. Тут же, рядом течет чистая светлая река. Не описать, как хорошо!
– Тесно тут, – сказал один из присутствующих, – надо бы перенести его в более просторную палату.
«Да как же тесно? – подумал мальчик. – Здесь такой простор, луг огромен, как мир». И он продолжал заливисто хохотать от счастья.
Шло время. Но мальчик его почти не ощущал. Его кормили, поили, иногда даже выводили гулять на улицу, но все проходило мимо, как в немом кино.
Мелькали рядом чьи-то лица, менялся характер экспериментов, но Стас не замечал этого. Ежедневно ему делали уколы, и от них жизнь казалась яркой и удивительной. Мальчик по-настоящему жил лишь внутри самого себя. Призрачное счастье переполняло его.
Но однажды наркотической эйфории пришел конец. Состояние его резко изменилось. В тот день он впервые испытал, что такое ужас. А перед этим его крепко привязали к кровати и сделали очередной укол.
Еще минуту назад он мысленно резвился среди песков на берегу моря и вдруг почувствовал, как сжимается. Сжимается не только тело, но и разум. Невероятно огромная масса навалилась на него, а он все уменьшается и уменьшается. Это было жутко страшно. Мальчик хотел закричать, хотел рвануться и бежать, но остался неподвижно лежать на койке, а из горла вырвался только слабый хрип.
С этого мига его полностью заполнили кошмары. Но это были не те кошмары, которые иногда мучают его во сне. Те растворяются в реальности, исчезают сразу же после пробуждения. Эти же не оставляют ни на минуту. Насколько они причудливы, настолько и реальны. То Стас уменьшался до микроскопических размеров, то увеличивался до бесконечности. Какие-то неведомые места, населенные жуткими существами, проплывали перед сознанием. Странный искаженный мир стал для него реальностью. В конце концов он стал находить странное удовольствие, блуждая среди призраков и теней, физически ощущая, как, подобно расплавленному свинцу, течет вязкая
Над ним склонилась женщина в белом халате, лицо которой было смутно знакомо. Кажется, он видел его в коротких промежутках между кошмарами.
– Гулять хочешь? – коротко спросила она.
Стас едва заметно кивнул, даже не кивнул, а утвердительно опустил глаза.
– Ну тогда вставай. Давай я тебе помогу.
Мальчик кое-как приподнялся и сел на кровати. Ноги плохо слушались его.
– Обопрись на меня, – потребовала женщина.
Мальчик послушно исполнил приказание. Медсестра надела на него прямо поверх пижамы ватник, нахлобучила на голову ушанку, а ноги помогла засунуть в огромные валенки.
Они медленно шли по длинному пустому коридору. Стас поминутно останавливался, отдыхал. Один раз ноги не выдержали, и он, споткнувшись, опустился на покрытый линолеумом пол. Медсестра помогла ему подняться и повела дальше. Наконец коридор кончился тамбуром с обитой оцинкованной жестью дверью.
Сестра достала ключ, открыла дверь и распахнула ее перед Стасом.
Яркое солнце ослепило мальчика. Он нерешительно стоял на пороге. Перед ним лежала небольшая, покрытая снегом площадка, окруженная со всех сторон чахлыми сосенками. В углу площадки одиноко стояла скамейка.
– Иди садись на скамейку, – сказала сестра, – только осторожно, не упади.
Стас, неуверенно перебирая ногами в огромных валенках, кое-как доплелся до скамейки и почти упал на нее. Стало тяжело дышать, сердце сильно билось, из глаз покатились слезы, то ли от мороза, то ли еще от чего.
Стас сидел на скамейке и делал медленные глубокие вздохи. Воздух обжигал легкие, но был приятен, как холодное молоко.
«Зима», – подумал Стас. Сколько же он пробыл здесь?
Мальчик обернулся на здание. Оно было невысокое, приземистое, одноэтажное, обсаженное со всех сторон деревьями. Две синицы перелетели с ветки на ветку, где-то одиноко каркнула ворона, раздался дробный стук дятла.
«Лес тут, что ли?» – подумал мальчик.
Он встал, походил по площадке. Теперь двигаться стало легче. Ноги уже не разъезжались точно ватные.
Железная дверь снова открылась, и медсестра поманила его рукой. Он послушно пошел в дом. Теперь все изменилось. Уколов больше не делали. Вкусно кормили. В комнату принесли телевизор, да не простой, а цветной, и он мог смотреть его сколько пожелает. Появились и разные интересные книги. Никто к Стасу не приставал, никто его не осматривал, только раз вошел в палату какой-то пожилой мужчина, мельком глянул на него, улыбнулся и тут же вышел.
Стаса по-прежнему выпускали на прогулку, теперь уже два раза в день. Он поправился и окреп. Зеркал в помещении и в туалете не было, но он смотрелся в темный экран телевизора, и мальчику казалось, что ему сделали другое лицо. Медсестра, звали ее Настя, с ним почти не разговаривала. Вела себя ровно. Постепенно Стас попытался проанализировать, что произошло. Несомненно, его усыпили и увезли неизвестно куда, скорее в психиатрическую лечебницу. Один раз он спросил у Насти, где находится.
– В институте, – лаконично ответила она.