Солнце мое 2
Шрифт:
В общем, приходилось проветривать. Иногда купишь, скажем, спортивный костюм, на балконе его дня три продержишь (обязательно на вешалке, чтоб продувался), потом простираешь — тогда только можно носить.
— Зато глянь, какой диванчик, — Вовка потянул меня за руку, и мы плюхнулись на разложенное… э-э-э… ложе? Закачались. Под попами ощутимо заскрипели пружины, сразу напомнив мне старый бабушкин диван пятидесятых годов, который мы на дачу увезли.
— А он под нами не развалится? — я захихикала.
— Надо проверить, — Вовка явно нацелился воспользоваться диваном по назначению.
—
— Ты какая придирчивая! А как мы на ковре?..
— Ковёр чистый! Я его специально купила, строго чистым внутрь складываю и только для нас раскатываю!
Вовка хотел что-то возразить, даже рот открыл, но в этот момент женский голос за стеной совершенно отчётливо спросил:
— Серёж, ты молока купил?
— Ну вот! — я понизила голос. — Зашибись, место для укромных встреч! Хочешь, чтоб нас вся секция слушала?
— Н-да, — как-то он был слегка этим открытием обескуражен. — И как?
— Только как партизаны. Хотя, так этот диван скрипит, что всё равно все догадаются. Или у нас. Или в центре, это даже самый лучший вариант. Я, кстати, хотела ту маленькую комнатку полностью переделать себе под рабочий кабинет.
— Это в которой ковёр лежит? — многозначительно сказал Вова, коварно забираясь руками мне под майку. — Отличный кабинет, по-моему!
Я снова почувствовала, что щёки горячеют, но возня соседей за стенкой совершенно не располагала.
— Ну, перестань, Вов! Я правда так не люблю. И на грязном, и слышимость эта… Пошли лучше к нам?
Мы заперли комнату и вышли на улицу.
— А ты насчёт кабинета что — серьёзно?
— Конечно! Перетащу комп и буду работать.
— Книжки писать?
— Ну, да. Дискеты туда-сюда таскать не придётся. Да я вообще рассматриваю вариант туда жить переехать, если честно.
— А что такое?
— Да-а… У Василича с дочкой какие-то тёрки.
— Не нравится ей твоя мама? — догадался Вова. — Ревнует?
Василич, вообще-то, был вдовцом со взрослой, но какой-то дурноватой дочерью.
Я слегка дёрнула плечом:
— По-моему, не столько ревнует, сколько переживает, что мама квартиру отожмёт или ещё как. Каждый раз напоминает: «Эту квартиру мама с работы получила!» А сынок её раз даже Сашу спросил: «Деда, ты когда умрёшь — всё ведь нам достанется?»
— Фигасе, дома беседы! — аж присвистнул Вова.
— Не говори. Она тут завела разговор, что хочет квартиру продать и на запад уехать. То ли в Тверь, то ли в Саратов, я забыла. Какая-то там у них родня. А я думаю — да и пусть. А мама с Сашей могут и у нас жить. Бабушка заодно под присмотром будет.
— Так-то н-но… — протянул Вова.
— Я вот только хотела холодильник маленький с дачи в центр забрать, а теперь думаю — если малосемейку получится купить, то как? Ещё покупать придётся. Я бы тогда новый лучше себе поставила. И ванну в детском санузле установить надо. Там же место под неё оставлено. А то бегать куда-то мыться — это я не люблю.
За этими мыслями и разговорами мы потихоньку добрели в горку до дома. Нас ждал ужин, после которого Вова начал собирать
У нас с бабушкой Вова простыни-пододеяльники для дивана брать не захотел — самостоятельность же! В следующий свой выходной он съездил на Шанхайку, купил себе каких-то посуд, кастрюлю со сковородкой, ложек-вилок и комплект постельного белья — яркий, вырви глаз. Цветы какие-то огромные. Простирал его в нашей машинке-автомате, после чего цветы разом стали гораздо более спокойных оттенков, высушил, проигнорировал пункт с глажкой и потащил в свою общагу, обживаться.
С этого дня Вовка ночевал в своей общаге (с большим энтузиазмом, доказывая сам себе независимость, самостоятельность и прочее). Я немножко по этому поводу грустнячила, но были и другие заморочки, на которые я старалась переключиться. Шитьё. Рассказы-романы наши. И вот, кстати…
СНОВА ВОПРОСЫ ФИНАНСОВ
Нет, я не ждала подарков от лета. Каникулы, дело ясное.
На начало июля меня порадовал разве что магазин. В «Шаман-камне» (который я по привычке и из краткости чаще всего именовала просто центром, стояла тишина, и только керамистка возилась в своём углу. Я, честно говоря, думала, что у неё вообще ничего не получится, но тётенька упорно клеила объявления, утеплив весь окружающий район и даже, по-моему, все соседние. И набрала-таки несколько групп! Были они у неё какие-то разнокалиберные, кто ходил три раза в неделю, кто два, кто вообще бессистемно, оплачивая каждый раз. Помимо этого, всё свободное время Тамара Николаевна мастерила сувениры, которые по выходным ездила продавать в Листвянку.
— Я за это тоже процент буду отчислять! — уверяла она меня. — Площади, глина, инструменты. Обжиг, в конце концов.
Обжиг — это да, соглашалась я. Муфельная печь кушает от души.
Учёт и контроль Тамара Николаевна вела в гроссбухе, исписанном со всех сторон, попутно испещрённом набросками и слегка испачканном глиной. Мне казалось, что царит там совершенный хаос. Однако, в конце июня глиняная лепщица каким-то чудом свела это всё воедино и принесла мне восемьсот шестьдесят две тысячи денежек.
Вау.
Нет, я впечатлилась, честно. Я-то думала, что там фига с маслом, а оно вона что!
Так что пока я была в плюсе. Не сказать, чтоб в сильно огромном, но тем не менее.
И, самое главное, прекращать работу в июле она не собиралась. Отличная новость, вообще!
НИЧТО НЕ ПРЕДВЕЩАЛО
Как только решение о переделки «комнаты с ковром» в кабинет созрело окончательно, я попросила Василича перед очередной халтурой помочь мне с перевозкой компьютера и швейной машинки в «Шаман-камень». А чего тянуть-то, в самом деле? Так и так я там целыми днями сижу, керамистку караулю. Честно, немножко она была не от мира сего, и доверить этой витающей в облаках тёте ключи от всего центра я бы не рискнула. Так что на работу я ходила как штык, пять дней в неделю, и всё, что можно было переделать без компа, включая эскизы рекламы на новый учебный год, которую нужно было разместить в наших окнах-витринах, я уже переделала.